Таня Станчиц - Синяя месса

Я жила на Удельном,
под Поклонной горой,
под сиреневой сенью
и берёзой большой…

Я любила закаты
золотые в окне…
Что-то было, ребята,
что-то было во мне!

Я любила озёра,
их пленительный дым,
и песчаный пригорок,
и церквушку за ним,

и щенка, и подружку,
и купанье, и лес…
И чужую старушку!
И сиянье небес!…

Песни Джона и Яна,
Александра стихи…
Что ж так больно и странно
сердце память хранит:

Я – Никтошка, Нигдешка,
не нужна никому…
Чёрно-белая пешка
на алтарь колдуну!

Я – беременна вечно,
и я вечно одна…
Под окном бесконечно
пробегает ОНА —

Не заходит!!!
И даже —
не помашет рукой…

На проспекте,
Упавшем
Под Уклонной Горой…

У индейской девчонки в руках – грибы.
На груди – православный крест.
…А у ближних-то – крылья, а не горбы!

Да… Она не из здешних мест…

У индейской девчонки помады нет.
Нет румян и белил, теней…
…Только ночь в волосах… На лице рассвет.

Ты сквозь время идёшь за ней.

У индейской девчонки в друзьях все те,
Кто когда-то страдал, любил…
…Заклинанье о нежности, доброте…

Только… Только б хватило сил.

…Я в центре озера лежу,
раскинув руки,
и в небо светлое гляжу,
забыв про муки…

Изнанка раковины… рябь…
лучей мерцанье…
Я ль не жемчужинка твоя?
Нет… просто – Таня…

Сливаюсь с торфяной водой
и серым небом…
Ты – не со мной, ты – не со мной,
но где б ты не был —

мы дышим воздухом, брат мой,
одним на свете…
Плывут утята чередой —
уже не дети;

и невозможно отличить
птенцов от мамы…
О, как нам друг без друга жить —
скажи, мой самый…

Перебираю, чуть дыша —
Надежды, счастье, боль и жалость —
Всё то, чем полнится душа…
Всё то, что в глубине осталось…

Всё то, чем полнится?! Как жаль!
Всё вспомнить, разложить по полкам!
О, детство – чудо и печаль, —
как блюдца белого осколок

с цветочком тёмно-голубым…
О ты, сокровище святое!
Под клёном добрым и большим
я снова этот клад зарою…

И ты, мой бедный младший брат —
мышонок маленький бумажный —
в свой коробок вернись назад,
и снова стану я отважной!

…Столь малое в душе храня —
не стать счастливей и прекрасней…
Мышонок был – слабей меня,
Цветочек был – меня несчастней…

…Не оттого ль так страшно жить,
что Вы, мой славный рыцарь, спите…
Весь мир хочу я защитить!
И так нуждаюсь я в защите…

Помни меня —
танцующую…
Робко в скулу целующую…
Стонущую, страдающую,
с воем дитя рожающую…

Помни меня —
ненужною,
слабою… И простуженной…
Ракушки рассыпающей!
Радостно одаряющей!..

Помни меня —
распятою…
Преданною, проклятою…
Главное – помни весёлою!
В море, как есть – голую!..

… Помни меня, Бог.

Отпускаю своё сознание…
Говорю обо всём что хочется…
… Рассыпается мироздание…
… Превращается в одиночество…

Бедной рыськой кидаюсь в комнату,
раздираю пространство лапами…
… Вы, конечно, уже не помните —
там был шкафчик и книги папины…

Под окошком – малины заросли…
Ох, и сладкая! Ох, и вкусная!
… Не забудьте меня, пожалуйста.
… И простите, что слишком грустная…

Из осенней листвы я сошью наряд:
может, юбочку… Может, кофточку…
Побегу туда, где мне каждый рад!
Может, просто вылечу в форточку…

Из рябины бусы, да в три ряда —
желудёвые ожерелия…
А серёжка в ухе моём – вода,
не дешёвая бижутерия.

Заплету в косички полынь-траву,
волчьих ягодок брызги красные…
И подумаю: дура, зачем живу?
Не паскудно ли? Не напрасно ли?