Ольга Коваль - Немного меня…

Остаться здесь, в истоме сладкой дня,
Упасть в глаза твои в закате лета,
Другой не выбрать жизни для себя
И понимать, что счастье – только ЭТО.

Снегопад опять на улице. Ты слышишь?
И тропинок нет – бело как промокашка.
Замело лебяжьим пухом с неба крыши.
…А в шкафу ещё висит твоя рубашка.

Свет чуть брезжит. Утро. Завтрак под салфеткой.
Дочка взрослая (а мне – всё первоклашка!).
Без тебя я улыбаюсь очень редко.
И в шкафу ещё висит твоя рубашка.

Мне всё кажется – проснусь, и слёз не будет,
Мне всё кажется – уйдёт тоска-бродяжка.
Но как долог путь – по миллиметру будни!
…И в шкафу ещё висит твоя рубашка.

В ней твой запах, в ней меня весной ты встретил,
И хотел, чтоб было всё красиво. Юрка!!!
Почему твои глаза – лишь на портрете?
Почему иду одна по переулку?

Я стараюсь жить. Ты знаешь, как стараюсь!
Бьюсь как о стекло в бутылочке букашка.
Снегопад… А ты не видишь и не знаешь.
И в шкафу ещё висит твоя рубашка.

Уж сколько б ни было в решеньях параллелей,
И сколько б выборов не предлагала жизнь!
Дай, Бог, мне «зерна отделять от плевел»!
Быть зрячей мне, Господь, распорядись!

Когда в клубке молвы, тревог, раздора
От песен сладких лжи мир будет млеть —
Не дай, Господь, средь мусора и сора
Заветного зерна не разглядеть!

Когда прикрывшись мелкою причиной,
Раздув её до высоты небес,
За самою её «невинной» ширмой
Творит свое кощунство дикий бес,

Когда пустое попирает суть земную,
Когда оправдывают шельму-храбреца,
Не дай мне, Бог, избрать судьбу иную,
Где я бы оправдала подлеца!

Не дай мне не заметить настоящей
Поддержки, веры, дружбы, доброты,
Не дай принять серебряник пропащий
За дар во имя доблестной любви!

В болезни, здравии, Великий Покровитель!
Сумей меня в одном лишь поддержать! —
Где друг – где враг, дай ВОВРЕМЯ увидеть!
Дай, Бог, средь плевел зерна разобрать!

А в любви понятия нет «СИЛЬНО»!
Либо есть она, иль нет её.
Нам с тобой был дар ЛЮБИТЬ ВЗАИМНО
И друг к другу острое чутье

Мы сначала впали в бессознанье —
Понесло извилистой рекой,
Было это крепкое желанье,
Ревность, рвенье, страсть и непокой.

И казалось, пика нет острее,
Что потом пойти на спад должно…
Дни летели, быстро и быстрее,
Но не притуплялося ОНО,

То необъяснимейшее чувство,
В неизвестность шаг, движенье, мост.
Оказалось, это как искусство,
А в искусстве каждом есть свой рост.

Просто мы с тобою изначально
Взяли с скоростей высоких старт.
У любви понятий нет буквальных,
Как и, впрочем, нет путей назад.

И она с тобою нам досталась
Той, которой снилась и не раз.
И она нелёгкой оказалась.
И ещё немой… без слов и фраз.

Потому что до поры до этой
Столько было сказано всего
Не тому, наверно, человеку,
И не тем, что нужно отдано.

Потому в глаза не наглядеться
Не натрогаться ни рук, ни век…
Молча. Говорят за нас два сердца,
Мой люби-любимый человек!

И чем дальше – тем мы не моложе,
Но нежнее миг и взгляд милей
И тем выше дань и плата тверже,
Дни короче, ночи горячей.

…И когда оставлю все, что было,
И приду на страшный Божий суд
Голову склоню, скажу: ЛЮБИЛА,
Одевайте адский свой хомут!

Бог посмотрит, даже засмеётся
И поднимет голову мою.
Там мы будем – два огромных солнца,
Ото всех отдельно. Не в строю.

Да, в любви понятия нет «СИЛЬНО» —
Либо есть она, иль нет её.
Нам с тобой был дар ЛЮБИТЬ ВЗАИМНО
И друг к другу острое чутье.

Она все смотрела в окно
На снег и сугробы во тьме.
Хотелось ей сняться в кино,
О чем-то большом! О себе…

Хотелось, чтоб видел весь свет
И радость её и печаль,
И чтобы один человек
Увидев, подумал: как жаль…

Чтоб снег, а потом и гроза…
И все состоялось бы там,
И чтоб на экране – глаза!
Счастливейшие – крупный план!

И все бы вздохнули легко,
Финал не разочаровал,
И выйдя из зала кино
Купили в киоске журнал,