Отсюда, на взгляд владыки ада, сообщество людей представляет собой ярмарку человеческого тщеславия, торжество самомнения и человеческих амбиций, где простым и подлинным мыслям и делам нет места; эгоисты, которых снедает ненасытная жажда наслаждений и почестей.
Вот как свидетельствует история: «Пестель был злодей во всей силе слова, без малейшей тени раскаяния…» а Бакунин – «Монах воинствующей церкви революции, он бродил по свету, проповедуя отрицание христианства, приближение страшного суда над этим феодальным и буржуазным миром…», – писал Герцен.
Поэтическое самовыражение как самый дорогой витаминный мотив Бернадского, «золотой Иероглиф» на пергаменте душевного полотна:
Помнишь, как водили мы хороводы
На лугу в густой траве у реки…
И катились времена, словно воды… -Ю. Бернадский.
Поэт выжигает стихи, уподобляясь богу Гефесту, выковавшему на огне под кузнечными мехами невидимую цепь, в которую, как в ловушку, попала Афродита. Яркие, чеканные образы, отлитые в строках, приобретают поистине колоритный брендовый аромат, невидимым потоком устремляющийся в людские сердца и, чаруя их смелостью и дерзостью Девкалеона, мифического героя, спасающего людей, – « Кто веры не утратил » – после Потопа (по греческой легенде, в 1530 г. до н.э., через девять дней после Потопа Девкалеон причалил ковчег к горе Парнас и спас всех жителей Фтии в Фессалии).
Слова Бернадского, c оттенком дерзости, встряхивают нас интенсивностью художественных и интеллектуальных впечатлений и побуждают к чтению и мысли, чтобы « сердцу высказать себя» :
Стой. Замри и почувствуй Мгновенье.
Проворонил?… А Время не ждет. – Ю. Бернадский.
Стихотворения Бернадского – яркое отражение пережитого поэтом: в минувшем, летах пронесшихся, в настоящем отрадном. Этот ясный памятник прелестных состояний Бернадского по-детски мил и любезен, отмечен знаками судьбы. Его дух здесь цветет молодостью, задором, пахнет счастьем, органически связан с внешним миром, создает, как у Лермонтова, « в уме своем… мир иной и образов иных существованье »:
И как будто колесо покатилось, —
Давних образов прошла череда.
Память словно ото сна пробудилась.
А казалось, что уже – не следа. – Ю. Бернадский
Кажется, что Бернадскому мир наш земной тесен, порывы его и горячие чувства рвут ноши обманов, симуляций и безразличия, перед нами Аталнт, держащий на своих плечах свод преждевременного нравственного разрушения… когда жизненная цель всего лишь» .. наесться до пуза… »
В этих стихах, конечно, много героического настроения, но в их основе лежат безусловно искренние огорчения поэта, что хрестоматийный лик Христа покрылся уродливыми трещинами, как свидетельство несомненного духовного разлада в нашей действительности, вызревания измельченных мыслей и измученных душ, отказавшихся от своих вдохновений, живущих без веры, с презрением и равнодушием и называющих себя лермонтовскими «жертвами жребия земного» – « ты дал мне жизнь, но счастья не дал! ..» М. Ю. Лермонтов.
Стихи Бернадского – это трепетная и тонкая эллиническая мысль, ее современная вариация, когда Эол приютил во время странствий Одиссея, а при расставании подарил ему благоприятный ветер зефир и также мех из кожи девятигодовалого быка, в котором были зашиты остальные ветры благодати.
В Древней Греции делали «Эоловые арфы» в честь Бога ветра Эола – музыкальные инструменты, издающие различные звуки благодаря энергии ветра.
А древнегреческая богиня лунного света, преисподней, всего таинственного, магии и колдовства Геката передала Бернадскому в дар свой «божественный факел», которому поэт уподобил « рождение восхода» во всей палитре «космической», обескураживающей сознание метафористичности: «Встану Солнцу поклониться, родному…//Как и во поле любой колосок».
Как будто пролилась многоголосица безумного « дьявольского восторга» , так изумительно однажды воспетого испанцем Гарсия Лорка.
Красоту, «к ак лампу в миллион свечей накалом » Бернадский принял от Тютчева, а чудо любви « А мы – рука в руке» приходит от фетовского «В моей руке – какое чудо! – Твоя рука,// И на траве два изумруда – Два светляка».
Поэтическое слово Бернадского, словно кантовское априористическое, самоочевидное, есть безбрежная грозная стихия, оберегающая границы человеческой души от Зла – «И только светлые мечты // Наполнят душу нам!» . Русская стихия мощно плещется в слове Бернадского. Для него лик России – в Своеобразной самости, в ее Непохожести ни на кого:
Читать дальше