Людмила Байрачная - Истории в именах

Лучше до седин на яйцах бриться,
Чем спасать Отчизну от пожаров.
Хочется вспорхнуть под небо птицей.
Только вот коня не тянут чары.

И несётся со всех окраин,
Утюгов и инет-страниц:
«Лето, граждане, мы прос@али.
Так что осень теперь ни-ни.

Осень чтим, воспеваем оды,
Чаще ноем о том, о сём:
О дождях, о дряной погоде
И о том, что сместилась ось.

Потому и Иркутск под снегом,
А в Москве в сентябре жара,
И медведям не до ночлега —
Бродят тенью повдоль оград.

Не забыть бы про грязь и слякоть,
Перегной из сухой листвы.
Сплин осенний заставит плакать
Даже тех, кто с тоской на Вы.

И таких обреченных сотни,
Сотни тысяч. А проще – рать.
Ну а всем, кто погряз в работе,
Как два пальца и год прос@ать.

И несётся сквозь дым табачный:
«Майна! Вира!» И прочий мат.
То Россия. И здесь иначе
Не построишь, как с «Вашу ж мать!»

Ни домов, ни капитализма.
Впрочем, что тут ещё сказать,
Если даже свою Отчизну
Любим мы через «Вашу ж мать!»

У нас в общем всё как-то «через»,
И мы «через» привыкли ждать,
Догонять, убегать и верить,
Вспоминая про «Вашу ж мать».

У нас счастье не от избытка,
У нас горе не от ума.
Мы живём, доверяя скидкам,
Шарлатанам и «Вашу ж мать».

Нас понять чтоб, веков не хватит.
Здесь родиться бы – не бывать.
Провожать и встречать закаты
Восхищенным «Ну вашу ж мать!»

Боже, дай же мне сил
Долистать до начала ленту!
Чтоб узнать, что по чём,
Кто в опале, а кто – в фаворе.

Кто кого полюбил,
Кто молвою был оклеветан,
Кто уже обречён
Кануть в Лету вот-вот иль вскоре.

И подписчиков дай!
Настоящих, живых, не ботов!
Чтобы рос инстаграм,
Как у няшек попэ и бюсты.

И чтоб мне никогда
Не встречать тишиной субботы!
И от всех фитнес-мам
Отпиши! Чтоб им было пусто!

И облайкай меня
Репостами, а лучше – ТОПом.
Запасла я цитат,
И для каждой цитаты – селфи.

Я убила полдня —
У меня же громадный опыт!
(Каждый чем-то богат)
Только даже не вздумай сдрейфить!

Ей под тридцатник – полный фарш:
Квартира, дом, порше —
Не для езды, аксессуар.
И вечное «cherchez»

Средь «офис-дача-пиво-бар»
Нормальных мужиков.
Издох уж конь, за ним – изба
(Свеча за упокой).

Призывный взгляд – почти клеймо
(«Позор на весь твой род», —
Сказали б раньше, – баба, мол,
Не рыпается, ждёт». )

А ей зудит, а ей свербит,
Не за горами кот,
Как символ скрученных орбит —
Ей ж под тридцатник. ПОД!

А в доме тишь, а в доме гладь,
Пылит собой диван.
Ей б не отдать, хотя бы дать
(Не хитрый, в общем, план).

Но с мужиками полный пшик,
Капец, звездец, абзац.
Ни nobody, ни души,
Ни рук и ни прикладств.

Искрит огнями небоскрёб,
Луна – хоть волком вой.
В глазах тоска и недо@б —
Мужского рода, свой.

Ванечка – тихий и праздный мечтатель.
«Вот бы…» – коронная фраза Вано, —
Что избавляет от всех обязательств,
В частности перед когда-то женой.

Петенька где-то то ль кризис, то ль вирус
Тягостной мыслью украдкой словил,
Чётко поняв, что из мамки-то вырос,
Но не дорос до отцовской любви.

Коленьке тридцать. Из хобби пивасик,
Лавка, ларёк, красный bond и подъезд,
Возле которого Коленька квасит,
Ну и, конечно, диван, если трезв.

Леночка с чувством, а где-то и с долгом
Роет траншеи под всех, словно крот.
Чтобы потом в задушевных и долгих
Не затыкать пересохший свой рот.

Светочка мнит себя павой и дивой,
А потому остальные не в счёт.
Трепетным, чутким и шибко пугливым
Рядом не место. А Бог сбережёт.

Глянет с прищуром ироничным:
«Лес сосновый и поле ржи.
Чайка в штопор уходит. Жить!
Жить, отринув секунд ритмичность.

И дышать, и мечтать открыто!
Не бояться достигнуть дна.
Жизнь прекрасна! И жизнь одна.
И по нужной летит орбите.