Array Коллектив авторов - Современная поэзия. Международный альманах №1

Прошло почти две сотни лет,
Как с нами Лермонтова нет.
Некрасов, Пушкин – где они?
Не наблюдаем в наши дни.
Поэтом трудно быть, поверь,
Хоть на Парнас открыта дверь.
Увы, в издательский портфель
Фантастика летит теперь,
И детектив туда войдет —
Для невзыскательных сойдет.
Издательствам не до стихов.
Бестселлер про боевиков
Всегда раскупят, ну а тут —
Стихи, ведь их не продадут.
И не поможет Интернет
Поэту – там порядка нет.
На литпорталах льется грязь.
Глумится матерная мразь
В лице судьишек бескультурных,
Администраторов сумбурных.
И если автор им не «свой»,
Тогда совсем прогноз плохой.
Поиздеваются над ним,
Освищут судьи без причин.
И вот обиженный ушел,
А в результате – пишет «в стол».
Литература захирела —
Диагноз ставить можно смело.
Как кляча, тащится она,
Поклажей обременена,
По бездорожью… Нас достали.
Как мы от бездарей устали!
И графоманством сыты всласть.
Неужто ей дадим пропасть?

Всего за пару смелых фраз
Царь слал поэтов на Кавказ
Под пули горцев, на войну —
Все бунт мерещился ему.
Поэтов Сталин опасался,
За ними пристально следил.
Кто перед ним не пресмыкался,
Тех в лагерях он уморил.
Хрущев калитку приоткрыл,
Но диссидентов наплодил.
Та оттепель недолго длилась,
Застоем брежневским сменилась.
Репрессий бархатных черед
Настал, генсек за годом год
Вел неуклонно, непрестанно
С инакомыслием борьбу —
Противники ленинианы
Нашли на Западе судьбу.
А в перестроечный период
Буквально за один лишь год
Литература обновилась.
Бояться стало не с руки,
И запрещенные стихи
На книжных полках появились.
Цензура сброшена была —
Поэзия не расцвела.
А что же нынешняя власть?
Либерализмом увлеклась.
Давно на рудники не шлет
Всех тех, кто в ногу не шагает
И к топору Русь призывает,
А на правительство – плюет.
И борзописец это знает,
Он время даром не теряет.
И власть он дегтем обольет
И диссидентом прослывет.
И не оставит без наград
Его правительство за «вклад»
В российскую литературу.
Когда ж вернет оно цензуру?
Но не такую, как была
В России при царе она,
И в сталинские времена.
Цензура мягкой быть должна!

Писатель, осторожнее броди
По Интернет-порталам, обходи
Литературные помойки —
Здесь все равно поставят двойки
Тебе на конкурсах их судьи.
Пусть даже самым лучшим будет
Рассказ твой, но произведенье
Администратора получит приз,
И не обрадует тебя такой сюрприз.
А выскажешь свое ты мненье —
Напустятся всем миром сразу,
Со всех сторон обсыпят грязью,
Не жди пощады уж рассказу —
Распотрошат любую фразу.
И сонм литературы «тонких»
Ценителей одни обломки
Оставит от произведенья.
Ты уходи без сожаленья.
Коль ты талантлив, это ерунда —
Расставит время, без сомненья,
Все по местам, и будет ждать тогда
Тебя признанье, их – забвенье.

Соцреализма основатель
Писатель, драматург, поэт
Вселял в людей надежды свет
Мыслитель крупный и создатель
Чудесных сказок – воспевал
Людей он смелых и свободных,
Сверхцелей достигать способных —
Бессмертья их не исключал.
Издательства он возглавлял,
В Богостроительстве толк знал —
На Капри школу создавал.
Большевикам он помогал,
Но революцию не принял —
В ее горниле обожжен —
Но часто заступался он
За обвиненных, но невинных.
Не понят Лениным – потом —
Нашел приют за рубежом.
Болезнь он легких там лечил,
Писал рассказы и роман,
В Италии, в Соренто жил.
Там также издавал журнал.
Вернулся же в Союз когда —
Репрессий час не наступил
Еще – три года там прожил —
На дачу съездив, подхватил
Грипп – тут же дело довершил
Туберкулез – его добил.

Клетчатое поле.
Пешками прикрыт,
Хоть не на престоле,
Сам король стоит,
Рядом ферзь могучий —
Нет фигуры лучше,
Далее – слоны.
В эндшпиле важны.
А за ними кони —
Стойки в обороне,
Вилками страшны.
А по флангам поля,
Словно в забытьи,
Тихо спят в неволе
Мощные ладьи.
Вырвутся на волю,
Линии займут.
Вражью оборону
В щепки разнесут.
Право хода – белым.
Но еще не факт,
Что начавший первым
Не получит мат.

Корпус отдельный у зданья больницы —
Морг – по кустам воробьи и синицы.
Дружно расселись и звонко поют,
Важность момента не осознают.
Тут ритуальных автобусов «гонки»
Уж начинаются, мартовский тонкий
Лед под колесами в лужах хрустит,
Пущен конвейер – водитель спешит,
Ведь в крематорий за город – туда
Держит он путь – разнарядка тверда.
Старую песню скорбящим «поет» —
Нищий он, мол, и бензин не крадет,
И с провожающих «снять» не гроши —
Сумму побольше водитель решил —
Тысячи две, а еще лучше – пять.
Дома семья, мол, должны же понять.
Вот крематорий – автобус уж встал.
Длится недолго, мол, здесь ритуал —
Вновь стал водитель людей убеждать,
Хоть и спешит, но готов постоять.
Только б ему отстегнули, зато
Всех с ветерком он домчит до метро.
Но получает короткий ответ —
Могут дать двести, две тысячи – нет.
Кислую мину мздоимец скривил,
Дверцу захлопнув, он вмиг укатил.