Олег Мироненко - Осень в России, осень… Сборник стихов

А вообще – не хрен горькую пить,

Если хочешь поплакать о вечном…

….И снова перрон.

… И давит усталость.

И стая ворон

кружит над вокзалом,

Меня провожая

с утра-спозаранку,

Когда не играет

«Прощанье Славянки».

Я не суеверен:

Они не нарочно.

И всё же растерян,

И всё же тревожно;

К чему эти крики

Летят в поднебесье?

Скорей бы на стыке

Уж спарились рельсы,

И поезд – союз

Равнодушных вагонов –

Увёз бы мою

Душу к новым перронам.

И в стуке колёс,

В неурядицах мелких

Родится вопрос:

«А кто двигает стрелки»?

Почему она так одинока?

Прав ли тот, кто всегда с нею рядом,

Говоря про её жестокость:

«Она может убить даже взглядом?

Нелюбовь неизбывная в сердце…

Кто виновен за долгие ночи

С почти явственным виденьем смерти

И набором тоскливых пророчеств?

И к чему суета деловая –

Погрязать в мелочах и спешить,

Если судорожно догорает

Одинокий осколок души?

Чьи грехи она так искупает?

Чье проклятье берет на себя?

Ей не надо в награду и рая,

Где и дальше страдать, не любя.

Куда лучше простое забвенье,

Чтоб, очнувшись от долгого сна,

Смутно лишь сохранять ощущенье,

Что когда-то сгорала одна.

И тогда, в своём новом обличьи,

Согревая от стужи птенцов,

Она всем будет петь по-птичьи,

Что рай там, где царит любовь.

Разбуди меня, если усну.

Безрассудно транжирить мгновенья,

С рук усталых кормя тишину…

Это будет почти преступленьем.

Разбуди меня, если усну.

Не старайся стеречь мой покой:

В одиночестве, пусть и не долгом,

Растревоженных мыслей рой

Может вызвать в душе кривотолки.

Не старайся стеречь мой покой.

Поцелуй меня краешком губ,

Вызволяя из трепетной дремы.

Я не сразу очнуться смогу,

И увижу тебя незнакомой.

Поцелуй меня краешком губ.

И представится, как в первый раз,

Чуть заметная робость движений,

А в бездонье любимых глаз –

Моей детской души отраженье…

Все представится, как в первый раз.

Я ребенок, забывший про все:

Мне бы только согреться тобою.

Кто спасает – тот будет спасен

И своей, и чужою любовью…

Я ребенок, забывший про все.

В этой жизни, почти все истратив

При торговле весной на весну,

Я отчаянно брежу о счастье…

Разбуди меня, если усну.

Часы отстукивают время,

Сердце – ритм, ресницы – взмахи…

Мы – как на плахе.

Вода уносится по каплям,

Жизнь – по мгновеньям.

Нет настроенья

Чертить узоры

Под чьим-то взором…

Сажая камни – пожнешь лишь камни.

Память моя, память…

Я умирал уже тысячу раз:

В снах и изменах, в тоске перепоя.

Тысячу раз я испытывал страх,

Когда душа замирала от боли;

Тысячу раз я был прав и не прав,

Прося у Бога только покоя.

Мертвенный свет скороспелой луны,

Как у Булгакова – люди и тени…

Все мы взаймы берем у весны

Несколько строк и пару мгновений.

Все мы – заложники вечной войны,

Хоть расшиби себе лоб и колени.

Я воскрешал не один раз на дню:

От обещаний, от трели эфира…

А по ночам я любил ту луну,

Мертвенно-бледно служившую миру.

И если я проклят – то не прокляну

В горло вцепившийся кашель вампира.

Пусть я заложен тысячи раз,

И никому уже не интересен

В пьяном восторге чудной пересказ

Лучших моих ненаписанных песен…

…Щеки уже – отсырели до плесени,

Но все равно я – маг и кудесник,

Волхв и пророк – мне никто не указ!

Только бы вот отступила тоска…

… А уж своих Бог не предаст.

Я проснулся совсем ребёнком,

С удивленьем взирая на знаки,

Что оставили в воздухе тонком

Лучи первые солнца-бродяги.

И казалось почти откровеньем,

Что живу я на свете белом,

Где, помимо других творений,

Есть ещё моё бренное тело…

И хотелось лежать, и не думать:

Почему так легко на сердце?

И куда подевался сумрак

С отдалённым дыханием смерти?

Волшебство это ты совершила,

Не прося никакой награды;

Ты открыла мне путь к вершинам,

Что лежат за пределами взгляда.

Я плеча коснусь осторожно,

Невесомо поглажу волосы…

Мне уже совсем не тревожно,

Что судьба делит жизнь на полосы.

Полоса моей жизни светлая –

Как нежданная, так и желанная.