Елена Никандрова - Легкие мысли. Стихи

Я в этот день из всех значений
Пожалуй, выберу одно:
Сочельник, милый мой сочельник
Стучит в замерзшее окно.
Уже, наверно, две недели
Я приношу свои дары —
В углу стоящей гордо – ели:
С ручною росписью шары,
Снежком присыпанные фрукты,
Героев разных – рыцарь, шут.
В шкафу лежат игрушек груды,
Но я другие приношу,
Их в магазинах выбирая,
Взамен конфет и колбасы.
Там есть и ангелы из рая,
И непородистые псы.
И кошелек, от денег пухлый,
И бабка Ёжка на метле,
И вся ватага Винни-Пуха,
И даже крошечный скелет.
И полицейский, и пожарный,
И стая красных снегирей.
Я две недели наряжаю
Свою рождественскую ель.
И я не знаю средства лучше —
От беспокойства и хандры —
Чем эта ярмарка игрушек,
Цветных огней и мишуры.

Одевшись согласно любой непогоде,
Рюкзак нацепив и погладив зверье,
Ты с лыжными палками в город выходишь,
Но, собственно, лыжи с собой не берешь.

Идешь в магазин, в отделение банка,
Еду покупаешь и свежий батон,
Особые лакомства кошкам-собакам,
Точнее, собаке и кошке с котом.

Идешь по асфальту – спортсменка такая —
Как будто не в городе ты, а в лесу.
И лыжные палки ритмично втыкаешь.
Да шведские, шведские. Это не суть.

Порою застынет прохожий дебилом.
Ведь каждому встречному не объяснишь,
Что лыжи ты в школе еще невзлюбила,
Поэтому, собственно, ходишь без лыж.

Ты в парке имени культуры,
Где провожали мы закат,
Мне говорил: «Не будь ты дурой,
Беги из этого «совка»!

Ну правда, здесь не будет проку.
Кому-то нужен твой диплом?
Езжай в «прогнившую» Европу,
Там и красиво, и тепло.

Там пармезан и капучино,
И галереи, и Собор.
Найдешь приличного мужчину
И будешь радовать собой.

А здесь застолья и застои,
Без революции – тупик.
Тебе оклад положат – стольник,
Езжай отсюда – не тупи!»…

Твои друзья толкали речи
О неизбежности реформ.
Тебя уж нет, а те далече.
Молчит домашний телефон…

Мне снилось, помню, в девяностых,
Что я живу в другой стране,
А на поверку – те же ГОСТы,
И те же сводки о войне…

Сто лет прошло. Наверно, прав ты —
Не изменилось ничего:
На Спасской башне бьют куранты,
Давным-давно знакомый вождь

Глядит с экранов и плакатов,
У гимна – старенький мотив.
И от рассвета до заката
Нет никаких альтернатив.

По всей округе параллели
Семидесятой широты
Живут пингвины и тюлени,
И даже синие киты.

Парит над морем буревестник,
Дрейфует айсберг голубой.
И люди северных профессий
Играют в зимний волейбол.

Хотя не север там, не север,
А, как ни странно, самый юг.
Да, он не жарок и не зелен,
И расположен на краю.

Там в январе бушует лето —
Стареет снег, худеют льды.
Идут с большого континента
«Шаланды», полные еды.

Пока в разгаре день полярный,
И солнце греет горизонт,
Плывут туда лихие парни
И остаются на сезон.

У них – здоровье и характер.
Вдали от дома и семьи
Без выходных они на вахте
На «подбородке» у Земли…

Под летним небом синим-синим —
Ни раздарить, ни разделить,
Размером с целую Россию —
Лежит волшебный материк.

И смотришь прямо с краешка шезлонга
В Дубае или где-нибудь в Крыму,
Как солнце не боится горизонта,
Напротив – поклоняется ему.

Багровое, огромное – с полморя,
Уставшее за долгий ясный день,
Оно, не возмущаясь и не споря,
Спокойно доверяется воде.

Последними лучами зацепившись
За кончики кустарников и трав,
Прощается оно и с каждой птицей,
И с каждым человеком до утра.

Кончается спектакль на горизонте.
Помахивая веером цветным,
Уходит за кулисы прима-солнце,
Под взглядом недоверчивым луны.

От простуд – чашка чая да мёд.
Календарной зиме невдомёк,
Не доходит до чопорной дамы,
Что пора выносить чемоданы.

Что картинку пора обновить,
Поменять, наконец, пуховик
На пальто облегающей формы,
Раздавать номера телефонов

Легкомысленно. Это ли грех —
Оставаться все время в игре?
По весне проплывать элегантно,
На Покровке кивать музыкантам,