Ёнас Пакальнишкис - Стихи среднего человека

В печали я, в печали.
Кому понять себя.
Зачем младые годы
Умчались от меня.

Как часто вдруг тут стали,
Стенания души.
В печали я, в печали.
Прошли младые дни.

Тревоги всё, тревоги.
Проблемы каждый день.
Покоя мне не будет,
На старости моей.

Одна мне тут отрада,
Мои младые дни.
Их часто вспоминая,
Я скрашу дни свои.

Я его увидела,
Думала помру.
Сразу вдруг поверила,
Что его люблю.
Мимо меня ходит,
В кепке набекрень,
Как с ума он сводит,
Кепочкой своей.
Стыд девичий – древний,
Обдаёт волной,
Как хочу прижаться,
К кепочке щекой.
Он меня заметил,
Он ко мне идёт,
Кепочку снимает,
И в карман суёт.
Я к нему рванулась,
Он же стороной,
Я тут обернулась,
Он спешил к другой.
И прошёл вразвалочку,
Кепку уронив.
Я ногой ступила,
Кепку придавив.
Будет знать мой милый,
С кем ему дружить,
А пока без кепочки,
Будет он ходить.

Моей мечты полёт безмолвный.
Всё происходит лишь в душе.
И только всплеск бывает в вздохе,
Всё остальное в тишине.

Полёт мечты замысловатый,
То в верх пойдёт, то вниз падёт,
То вширь раздуется как шарик,
То узкой лентой поползёт.

О чём мечтаю на рассвете,
О чём мечтаю я в ночи.
И что, мечтая, я желаю,
И что, мечтая, я хочу.

Когда мечты полёт прервётся,
Вокруг с тоской я посмотрю.
И с горьким вздохом расставанья,
Я снова жду полёт мечты.

У калитки с тобой мы расстались.
Уходил от меня не спеша.
Как хотелось мне крикнуть – останься.
Ты останься со мной до утра.

Мы бы жарко с тобой целовались.
Безрассудные лили б слова.
Мы бы жарко с тобой миловались.
И сгорали бы в счастье стыда.

Но не смела я крикнуть – останься.
Криком громким село разбудить.
Не хотела я мамы стесняться.
И до свадьбы с тобою грешить.

Я лежала в постели девичьей.
Я сгорала от страсти одна.
Вспоминала, мой милый, калитку,
Что разлучницей была нам всегда.

Ах, калитка, моя ты калитка.
Ты надёжная всё же граница.
Спи спокойно мамуля моя.
Я до свадьбы не буду грешна.

В розовом тумане,
Я плыла.
Сердце моё пело,
Влюблена была.
Целовал так вкусно,
Милый мой, родной.
Вся я обмирала,
Он держал рукой.
Но уже неделю,
Милого всё нет.
Сердце исстрадалось,
Ждёт, когда придёт.
Не придёт, мой милый,
Он уже с другой.
Ах, какой коварный,
Изменщик дорогой.
В розовом тумане,
Больше не хожу.
С 1-го апреля,
Подлеца-изменщика,
Больше не люблю.

Обниму тебя я, киска.
Шубку мягкую сорву.
И бокал шампани жгучей.
В ротик аленький волью.
Обнимая и лаская,
Буду думать об одном,
Чтоб ты, пьяная дурёха,
Отошла бы в сон скорей.
А когда в угаре пьяном,
Ты заснёшь, моя любовь,
Я на память твою шубку,
Унесу к себе домой.
И лежа под шубкой тёплой,
Вспоминая всю тебя,
Я дождусь утра апреля,
Как подарка для себя.

Что грустишь, моя голуба,
Серой птичкою в окне.
Я дарю тебе отрада,
Лучик солнца на стекле.

«Ах, уйди же ты, постылый,
Надоел давно ты мне.
Не тебя я дожидаюсь,
И не засти свет ты мне».

Что ты, птичка-невеличка,
Не придёт любимый твой.
Не по-нраву ему птичка,
К милой он ушёл другой.

Ты взгляни, взгляни получше,
Нет тебе меня верней.
И поверь, моя ты птичка,
Я люблю тебя сильней.

«Говоришь, меня не любит,
Говоришь, к другой ушёл,
Говоришь, меня ты любишь,
Говоришь, давно влюблён.

Ты кому брехню наводишь,
Ты кому так нагло врёшь.
Милку кто вчера голубил,
С Милкой кто вчера ушёл».

Ты расплакалась, голуба,
Птичка – любая моя.
С Милкой я дружу открыто,
Для того, чтоб злить тебя.

Лишь одну тебя, люблю я,
Лишь одну тебя, хочу,
И сегодня, моя птичка,
Замуж я тебя зову.

Ты решайся, моя птичка,
Я твоя, твоя синичка,
Журавель тот в небесах,
Я же здесь, в твоих руках.

Уже не манят больше дали.
Уже спокойна вся душа.
Уже оплыли жиром стати.
И не зовёт в поход труба.
Пора готовиться к отходу,
В тот мир, что сразу нам готов.
Мы здесь случайные, в залёте,
В могиле мы найдём покой.
Там тело враз избавится от жира,
Костям там мясо не нужно.
В верху останется в смятеньи,
Одна озябшая душа.
И будут долго в доме прежнем,
Её метания слышны,
Но срок придёт,
Умчит она в далёкие миры.
И там вольётся в сонм таких же,
Кто потерял за жизнь нажитые жиры.