Нина Кузнецова - Ледяной ключик

«И снова первое января, я не хочу нарушать традицию и пишу, что же со мною случилось в этот прекрасный день Нового года. Впервые я встретила его с моим любимым человеком, и это было так здорово!

Миша теперь не просто мой любимый, он ещё и муж, мы поженились с ним полгода тому назад – 30 июня. И хотя серебристого свечения я больше не вижу, но знаю, что всё, что делает этот прекрасный человек, он делает с большой любовью и абсолютно искренне. Алёнка улетела с мужем в Австралию, а мы с Мишенькой отправились после боя курантов в костюмах Деда Мороза и Снегурочки разносить подарки, накупили их целый ворох и дарили всем прохожим почти до двух часов ночи. Потом прибежали домой и принялись пить чай. Не сразу сообразила, что кто-то прислал мне эсэмэску, – телефон издал характерный писк. Открыла сообщение, его мне послал Филипп, желал счастливого Нового года мне и моему мужу – как благородно с его стороны! Мне казалось, что он никогда не смирится с нашим расставанием, вначале он сильно переживал, пытался меня вернуть и даже обещал жениться! Но было уже поздно. Машинально глянула на время отправки – эсэмэс было отправлено в половине первого ночи».

Он возвышался на самой вершине горы и всем своим видом излучал достоинство, благородство и особую величественность. Я заметил это издали, даже при неброском свете луны, на которую то и дело наползали клочья дымчатых облаков, рисуя неровные тени. Ожидалась гроза, поэтому, спрыгнув с подножки автобуса, я стремительно поспешил наверх, нарушив традиционное правило сначала осматривать незнакомый ландшафт, прежде чем начать путь. Идти было неудобно: ботинки на тонкой подмётке проваливались в углубления между брусчаткой – это сковывало движения и причиняло боль в ступнях.

В тот момент я был одержим идеей – вернуть это всегда ускользающее и почти эфемерное чувство восторга, снова ощутить неземное прикосновение к вечности, заставить вновь петь уставшее сердце…

Когда-то этого всего у меня было через край. Я считал себя счастливым человеком, поцелованным судьбой. Я обладал тем, к чему стремится каждый, пусть неосознанно, пусть в самых далёких своих мечтах. Я искал любви, и я нашёл её. Любовь женщины перевернула мир вокруг меня и подарила силы для вдохновения, ежесекундного горения, небывалого взлёта моего творчества.

По профессии я музыкант и не случайно выбрал из множества инструментов саксофон: только этот, на мой взгляд, инструмент передаёт тончайшие колебания человеческой души. Моя любовь не прошла мимо, я был вознаграждён взаимностью, и моя Мара стала мне женой. Вкладываю в это звание самый глубокий смысл. Связывая себя узами брака с желанной женщиной, мы обретаем друга, родного самого близкого человека и любовницу одновременно. Так было и у нас, и так продолжалось достаточно долг. Но вдруг в одночасье всё испортилось. Так бывает с погодой, когда внезапно в самом разгаре цветущего летнего дня набегают нежданные тучи и начинается никому не нужный дождь.

По надёжной и крепко сколоченной крыше нашего союза прошёл ливень и почти что размыл её до основания. Не могу сказать точно, с чего всё началось, с какой такой отправной точки.

Я долго размышлял на эту тему и ничего не мог вспомнить такого, никакого события, из ряда вон выходящего. Всё шло своим чередом, бывали в нашей семье и разногласия, и касались они в основном вопроса добывания денег. У меня заработки носят случайный характер, Мару это чаще не устраивало, и она пыталась что-то придумать, как-то посодействовать мне в этом вопросе.

У неё всегда голова забита различными идеями, разнообразными проектами, многие из которых никогда не осуществляются. Мара человек творческого порыва, она создаёт эксклюзивные украшения и так же, как и я, никогда не знает, сколько у неё денег будет завтра. Относительная нестабильность нашей семьи толкала нас порой в авантюры, которые, как правило, ни к чему хорошему не приводили. Как следствие этих неудач происходили никому не нужные разборки, расшатавшие вконец наши когда-то с таким теплом и любовью выстроенные отношения. А потом я будто ослеп. Перестал видеть красоту своей некогда любимой женщины, замечать достоинства, восхищаться ею. А ведь именно последнее было самым большим моим приобретением и счастьем. Осознал утрату слишком поздно – к тому времени от Мары я ушёл, тогда мне казалось, что поступаю верно. Мало того, брак виделся мне ошибкой, а любовь Мары – игрой. Я перестал видеть в ней богиню, от того вёл себя чересчур жёстко, принёс ей, по-видимому, много боли своим слишком холодным и отстранённым отношением.