Но длань Дающего скупа
И на юродивые корчи
Глядит сочувственно толпа
И одобрительно рогочет…
«Гранильщик яростный пустот…»
Гранильщик яростный пустот
Оракул пустырей
На шум слетается народ
На радость упырей
Дымится кровь течет —
Цена пустых вестей…
«Судьба нумерованных Римов…»
Судьба нумерованных Римов
Продолжит линию первых двух
Гробов раскрашенных – не Лиры —
Вкушавших с упоеньем дух
Империй жуткие кумирни
В воображении иных
Величественны – только свиньи
Элитные там жрут живых…
Мир поедающий себя —
Лишь символ Бога Самоеда
Иероглиф на рисовой бумаге
Который означает бойню
И вовлеченный в бойню Дух
Мы та неупиваемая чаша
Из коей пьет Создатель кровь-вино
И мы боимся одного —
Что Он пресытится и отодвинет чашу
И превратится в воду кровь
И станет чистым лист бумаги
Сиганешь за шестьдесят
В сюрреалистичный сад
Где на каждом древе гад
А под каждым древом ева
Курит горький самосад
В ожиданье тщетном сева…
«Фрегаты деревьев скользят по туману…»
Фрегаты деревьев скользят по туману
Едва в акварельной дали
Срединная осень и кажется рано
За ними в поблекшие дни
Но сердце саднит как фантомная рана
И ноги не чуют земли…
В смиренно мокнущем лесу
Брести не ведая дороги
Роняя каждому кусту
Частицу времени под ноги
Как к потемневшим образам
Прильнуть душою к умиранью
К природы любящим глазам
Прикрытым старческою дланью
И запоздало целовать
Ее морщинистые руки
И долгим взглядом провожать
Друг друга в вечное разлуки…
Вертикаль – бытийственной цезурой
Человеческих вершин
Поперек – одна цензура
Тех кто не дожил
Жизнь – проекция Распятья —
Тянется к Нему —
В заколоченных объятьях
Избывая тьму…
«Химерные улыбки вечеров…»
Химерные улыбки вечеров
В сигналах осени сверчки печальны
Дурманят запахи костров
Щемящей тайной изначальной
И так не хочется идти
Свои пределы покидая
Чернеют кроны впереди
А за спиной дыханье мая
Но отрываясь от костров
От тайн земных и щебетаний
Бредешь над пламенем мостов
Из ставшим родиной изгнанья
«Есть мыслеобразы рождаемые в Духе…»
Есть мыслеобразы рождаемые в Духе
Им несть числа и тления не знали б
Когда бы не безумное стремленье
Их непременно воплощать а плоть
Всегда заведомое тленье —
Не смерть предтеча воскрешенья
А именно гниенье разложенье…
Но память череда несметных вспышек
Вновь обессмертит всё что дышит
Или когда-нибудь дышало
Животворящим Духом Божьим
Кому дано узрят услышат
Запечатлят и там в посмертьи
Продолжат путь душой как дети…
«В трепыханье осенних отрепьев…»
В трепыханье осенних отрепьев
В златоверхние стрелы лучей
И меня сумасшедшие ветры
Гонят прочь от земных рубежей
От землицы вскормившей в бесславье
От ее морщинистых рук
Вот оно – мое мирозданье —
Как контузией замкнутый слух
И взрывною волной возносимый
Словно ангельским пением в мрак
Словно огненный гриб Хиросимы
В обожженных Твоих руках
«Когда болезнь кромсает плоть…»
Когда болезнь кромсает плоть
И набирает обороты
Святая боль – мне каплей хоть
Побыть Твоей кровавой пота
Твоей кровавою слезой
Пролитою за нас убогих
Частицей истины простой —
Что вне страданий нет и Бога…
«Когда крик в упор не слышат…»
Когда крик в упор не слышат
Когда все как сквозь тебя
Отчужденностью колышут
Провисая в безднах дня —
Ты становишься сильнее
Мир оставив позади
И на четках твоих бдений
Проступает лик Зари…
Читать дальше