Виталий Коновалов - Бессонница. Стихи и сказки для больших девочек

Когда ей было тринадцать, мать вышла замуж второй раз и родила Аленке брата. Отчим, бывший военный, держал всех домашних в строгости и не разрешал матери тратить на Аленку лишних денег…

В детстве она была некрасивой, долговязой и неуклюжей. Большой, почти до ушей, рот с пухлыми губами, нос кнопкой и большие зеленые глаза чуть навыкате делали ее похожей на лягушонка… Когда созрела, вытянулась еще сильнее – главным образом, за счет ног невероятной длины, бедра стали лишь чуть шире, зато талия осталась тоненькой, а грудь и ягодицы стали круглыми и аппетитными. Рот стал чувственным, глаза – большими и выразительными, а нос – просто аккуратным. Правда, она носила просторную, мешковатую одежду и не умела пользоваться косметикой – и эти прелести были совершенно незаметны. Зато на выпускном, на который она впервые в жизни одела платье, она произвела фурор.

Училась Алена хорошо, поэтому поступила «на бюджет» в областном центре, а потом понаехала в Москву. К тому времени она уже виртуозно научилась пользоваться своей сексуальной внешностью и молодостью, поэтому быстро стала бизнес-любовницей владельца и гендиректора не самого маленького холдинга. Он купил ей квартиру рядом с офисом, подарил маленькую, но шуструю машинку и вдобавок к зарплате выписывал щедрые бонусы. При этом дотошно контролировал каждый ее шаг. Гигантом секса он, однако, не был – сказывались стрессы и возраст, к тому же частенько подкладывал ее под ВИП-клиентов. Поэтому и появился у нее Ванька, студент, совсем молодой парнишка, ботан и задрот, шуршавший за триста баксов в айтишном отделе.

Над Ванькой она издевалась. Это именно она лишила его девственности, поэтому он был влюблен в нее без памяти, а Алена неделями откладывала свидания, доводя его до исступления. Устраивала жуткие сцены ревности, если видела его разговаривающим с женщинами, даже с пожилыми тетками из бухгалтерии. Брала «на слабо», пользуясь его неопытностью, а он, пугаясь в глубине души своей мужской несостоятельности, трахал ее до изнеможения, успокаивалась она, только когда он начинал плакать…

…Подошла ее очередь. Она стояла перед ангелом, который смотрел ей прямо в душу и в глазах его было столько боли, печали и сочувствия, что у Алены не осталось никаких сомнений: в ад.

В аду, однако, не оказалось ни котлов, ни сковородок. Вернее, где-то они были, но такая огромная организация, как ад, требовала соответствующего аппарата: ремонтников, снабженцев, менеджеров, специалистов по логистике и даже рекламщиков – и Алену определили на работу в офис. Ее жизненный опыт на новом месте оказался полезным, к тому же быстро выяснилось, что и тут начальство не прочь «присунуть» смазливой подчиненной, так что ее карьера быстро пошла в гору.

А потом она встретила Ваньку, и его искренняя радость от встречи была совершенно неуместной в адских глубинах. Алену немного напугала багровая полоса у него на шее, но тем не менее, она шепнула ему на ушко: «Увидимся вечером», хотя на вечер у нее совершенно точно были другие планы.

«А ад не так уж и плох» – подумала она, убегая с кипой бумаг. – «Ничем не хуже жизни…»

Анечка была умной девочкой. Говорить начала в год, читать научилась так рано, что даже не помнила, когда – и сразу стала, по маминому выражению, книжной пьяницей. Читала все, что попадало в руки, запоем. Много знала, на все имела свое собственное мнение, правда, не умела его отстаивать. Просто кричала «дураки!» и плакала.

В школе училась отлично, хотя было скучно – все учебники она прочитывала за первую неделю, домашки делала на переменках, а приходя домой, садилась читать. Естественно, друзей у нее не было да они и не были ей нужны. Любимым ее развлечением было задавать учителям каверзные вопросы и наслаждаться их беспомощностью.

Однажды учительница, которую Аня поймала на ошибке, наорала на нее и вкатила двойку, первую в жизни. С девочкой случилась такая истерика, что пришлось срочно вызывать в школу маму – активистку, председателя родительского комитета. Узнав, в чем дело, мама устроила завучу и директору грандиозный скандал, писала в РайОНО, в райком Партии и в газеты и не успокоилась, пока учительница не написала заявление «по собственному желанию».