Точнее, у каждого свой искони,
но в паре посменно дежурят они.
А враг человечества, жутко сердит,
смоля самокрутку, в сторонке сидит…
Эй, проклинатели, должно ли вздором
скверные ваши слова почитать?
Что если мир существует, в котором
бранная речь убивает, как тать?
Брату в сердцах пожелаете смерти —
в энной вселенной скончается тот.
Сколько миров у Творца на мольберте?
Что если про́клятый – в каждом умрёт?
Древние знали, по мысли Поэта,
силу, которую слово несло…
Что если помнится практика эта
теми, кто речь применяет во зло?
Земля сегодня – свалка ширпотреба.
Земля позавчера – плавильный цех.
Из недр её вознёсся пар до неба,
и небо пролилось, как рваный мех.
И лёд зимой, и паводок весенний,
и плёс, переходимый с лета вброд:
вся эта цепь волшебных превращений —
окисленный («сгоревший») водород.
Природа кропотливо связи множит:
беспримесное – пусто иль мертво.
И даже день, который пресно прожит,
слади́т сознанье краткости его…
Фанаго́рия. Стела Дария Первого
В Милете, одержав победу над восстаньем,
успех отметил царь плитою с назиданьем,
но стелу город снёс, когда вернул свободу,
а камни уступил торговцу-мореходу.
И знак триумфа стал, как то бывает часто,
востребованным вновь лишь в качестве балласта.
Купеческий корабль исчез в морском тумане —
и вёсла осушил у берега Тамани…
За двадцать пять веков от многих государей
остался только прах. А что оставил Дарий?
На мраморной плите, раскопанной недавно, —
хвала царю царей, ушедшему бесславно.
Этой запоздалою весной
вспомнил я предзимнюю дорогу…
Снега нет, а ветер затяжной
навевает смутную тревогу.
Странный звук покоя не даёт:
так бы лёд потрескивал на стуже,
только холод всё-таки не тот,
чтобы застеклить лесные лужи.
Будет звёздной нынешняя ночь:
свод небесный выдраив бархоткой,
нехотя уходит осень прочь
шаркающей старческой походкой…
Бела зима, пока расстелен
по всей округе снежный плат.
Красна весна, доколе зелен,
и ал, и жёлт её наряд.
А меж зимою и весною
стоит пора, когда вода
выносит сор, подобно гною,
на свет из-под коросты льда.
Округа пудрится спросонья,
но быстро тает новый снег…
Не век продлится межсезонье.
Вы как считаете: не век?
Что за крест уготован России
за великие наши грехи?
К Богородице Деве Марии
обращаю мирские стихи.
Походатайствуй, Матушка Божья,
перед Сыном Своим за того,
кто прощения ждёт у подножья
золотого престола Его.
Мы зовёмся народом единым,
но идём в одиночку на Суд.
Виноватых ищи по сединам.
Молодые пускай подрастут…
Дневник вести ленюсь, а память вероломна:
что в ней отражено, попробуй рассмотри…
Вот город на Оке – сестра Москвы Коломна.
Её зубчатый кремль. Её монастыри.
На пристани народ заезжий гоношится.
Воскресный теплоход зашёл на островок.
Здесь буйствуют слепни! Зато растёт душица,
изводчица хвороб, изгонщица тревог.
Познания мои в градостроенье скромны:
я всё перезабыл, о чём поведал гид.
Но помню пряный чай с душицей из Коломны,
с речного островка в окладе из ракит.
Сегодня, спозаранок, у перрона
недоброе накаркала ворона,
незримая среди грачиных гнёзд,
как чёрная дыра меж тёмных звёзд.
А ночью перешла дорогу крыса,
грязна, как мировая закулиса,
и юркнула в подвал, а может, в ад:
не знаю, не заметил, виноват.
Вы думаете, все приметы – враки?
Во что судьба слагает эти знаки,
в какой недешифрируемый код?
…Куда понятней был бы чёрный кот.
Читать дальше