Михаил Врионакис - Инсайд

Ты – боящийся панически кораблекрушения,
Рыбак, не раскидывающий сетей.
Ты стараешься принимать решения
Правильные – ты не обижаешь людей.

Спрашиваешь всех обо всём заранее.
Тем самый думаешь, что ты
Избегаешь позора и наказания
И этим кормишь чужие рты.

Неужели для тебя прогибаться – достойно,
Под рыбу, которую надо ловить?
Хороший рыбак действует спокойно:
Он должен жить и не боится убить.

Рыбы существуют в мире другом,
Им нет дела до того, что на суше.
Беспокоит их только то, что кругом.
Ты что, правда не будешь кушать?

Однажды розу приручили —
Нашли её на берегу реки,
На клумбу гордо посадили
И мальчику сказали: «Береги!»

Он с неба звёзды ей срывал,
Носил из родника воды,
Учил всему тому, что знал,
Но как-то раз нашёл следы…

С корнями в лес она сбежала,
Окрасилась в багровый цвет.
Цвести там сразу перестала,
Надела из шипов корсет.

Подле неё протоптана тропа,
Но брать к себе её никто не стал.
Все потому что парня предала,
Который так безумно ей надоедал.

К ней подошёл старик сквозь годы,
Спросил: «Зачем тогда ушла?»
Узнал, что роза жаждала свободы,
О, как она была глупа…

На жизненном пути решил сыграть в футбол,
Прикладывал усилия, и шёл за голом гол.
Но только подустал я, хотелось отдохнуть,
Соперника команда решила вдруг струхнуть.
Не понимал, зачем же затеяли мы матч,
В одни ворота если всегда влетает мяч.
Я злится и ругался, но вскоре всё дошло:
Пусть будет то, что будет, что было – то прошло.

Оранжевый во мраке от свечки тусклый свет,
Воск капает на руку мужчине средних лет.
Одет он в рясу чёрную – наверное, монах,
Лежит и не шевелится – конверт в его руках.

Сургуч скрепляет клапан – печатью со щитом,
Конверт усеян сотней чернильных гематом.
Слезами приоткрылась заветная печать —
Мужчина сей конверт решил не открывать.

Он знал, кем текст написан и что несут чернила.
Письмо душило запахом той, что его пленила.
Размылись на конверте тяжёлые слова,
И сердце закололо – упал, взглянув едва…

Бежит по коже тёплый воск и на бумагу брызжет,
Неспешно кучкой копится, борясь с чернильной жижей.
Пропали пятна на листе – вдруг пламя обуяло.
Дотла сгорела хата, что раньше здесь стояла.

Кабельная сеть – что за чудное место?
Толпа начальников из другого теста.
Чтобы гордость тут тебя оставила,
Что ни день, то новые правила.

Вроде существует для работы охрана труда,
На деле всё это – полная ерунда.
Будешь следовать ей – наживешь врагов,
Игнорировать – не останется и башмаков.

Надо быть послушным, податливым, гибким,
Сношаться с твоей головой будут в избытке.
Иначе увольняйся – тебе с серьёзным видом врут,
Долго ли ты продержишься тут?

Ко мне является зверь,
Медведем его называю.
Хочешь – отрицай, но верь,
В себе я его приручаю.

Я делаю ход конём —
Свои он оскалил зубы.
Я сел на него верхом —
По ветру развились шкуры.

Он мясо с кровью вкушает,
Его выбор – что получать.
Я даю ему то, что желает,
Моё дело – его приручать.

В клетке, взаперти, в рванье
Сидит ребёнок, злой на мир.
Мимо проходит бытие,
А он предатель – дезертир.

Поблёкли, исхудали краски,
Покорно слушает, молчит.
Одни и те всегда опаски,
Что вот возьмёт и закричит.

Начнёт метать, ломая кости,
Впустую сотрясая воздух,
Копя недружелюбных в гости,
Впустую испуская дух.

Он вырос там, где мало места,
Где мало было для него.
Гиганту с лилипутом тесно,
Неряшлив он, но ничего.