Алексей Цветков - Сказка на ночь (сборник)

однажды забраться в наружность
другого совсем не себя
и с ужасом видеть окружность
в неправильной форме сельдя

все будет неверным и разным
совсем не таким как себе
допустим граненое красным
а жидкое дыркой в стене

он может быть женщина-физик
космической силы массив
а в зеркале сморщенный финик
и думает сам что красив

ведь знал же как только рождался
какой в уравнениях риск
залез ему внутрь и дождался
что х не тождественно х

я сам эта женщина с виду
наук беспощадная дочь
очнусь и на цыпочках выйду
из женской наружности прочь

я так к себе крепко привязан
что я не такой как они
и видеть всегда не обязан
природу такой как они

давайте мы в госпиталь сляжем
пожизненно сядем в тюрьму
а завтра умрем и не скажем
о страшном своем никому

тот чье время пришло
уже ничего не умеет
существует смешно
глохнет в углу и немеет

виснет сбоку рука
и в форточку каждому ветру
словно вымпел легка
но неподъемна субъекту

ниже слипшихся век
вся челюсть чугун как подкова
это был человек
как мы любили такого

разнимающий в клочья
деснами воздух нагими
лучше вынесем прочь
лучше не будем такими

пусть песочную нить
другим не дробит на мгновенья
разучившийся быть
еще до исчезновенья

две тысячи восемь шарахнуло в телеке с вовкой
полночным укропом печаль на селедку легла
теперь объявляю негромкие игры под елкой
я спрячусь положим а вы не ищите меня

из волн майонеза кристина встает орбакайте
играйте друзья чтобы время недаром прошло
допустим я спрячусь а вы постепенно считайте
две тысячи восемь две тысячи девять очко

советской собачкой часы в орбитальном полете
стоят и продолжим под скатертью поиск бедра
я спрячусь но вы не ищите а если найдете
вам год не засчитан и дальше насмарку игра

отлично что водка что килька посолена пряно
и будь я гарантом такой интересной страны
глядел бы на всех с неизбывной любовью с экрана
да жалко что иллюминатор не с той стороны

от липкой эклиптики врозь побежали широты
в созвездиях шепот над млечной водой камыша
штурвал на себя но конечно спасибо за шпроты
и ваша снегурка под шубой всегда хороша

звенит мое сердце на дальних парсеках сегодня
две тысячи восемь и дольше остаться нельзя
но вслед из-под шубы озябшая смотрит селедка
и нежная шепчет вы люди вы наши друзья

сперва составим список
привычек и гостей
созвездий и редисок
оврагов и гвоздей
ершей запишем влажных
они живут в воде
но многих очень важных
предметов нет нигде
никак их не назвали
без них проходят дни
когда б мы только знали
как выглядят они
полно в природе слепней
отверток и борщей
но самых нужных нет в ней
неведомых вещей
я полон слез обидных
какой же в жопу бог
кто стольких очевидных
вещей создать не смог
ах как бы мы любили
свой мир во всей красе
когда б повсюду были
предметы эти все

где небезызвестный фонтан где турист прямиком
в макдональдс в макдональдс под залпы вина и салата
я должен еще раз пускай доползти стариком
и смертная в сумерках спит на ступенях палата
я должен примчаться практически в этом году
кровь из носу должен живьем добираться иначе
брусчатка в лицо и уже никогда не дойду
к тем нежным пирожным к тем тирамису на раздаче
и где наверху в белоснежной своей темноте
лежащий чье имя начертано нам на воде

с вершин вашингтона из-под монреальского льда
на каменное в витражах положенье колодца
мне выбора нет а не то не умру никогда
вернее умру но фактически там не зачтется
где флейта фонтана в хрустальной звенит немоте
и скидку давая всему стихотворному цеху
три русские грации чертят на вечной воде
неоново ярко свою смехотворную цену
но чужд распродаж в ледяную не их и не мой
здесь воду ступенями спекки сошедший зимой