Евгений Меркулов - Жемчуга и самоцветы. Избранные стихи и песни. Том 3

Прикатила на станцию Черусти
Дева юная ночкой глубокою.
Всё при ней – аппетитные прелести
И чарующий взгляд с поволокою.

Отказав и таксисту, и частнику,
И не выказав тени смятения,
Незнакомка пошла по брусчатнику
В бесфонарное улиц сплетение.

Полнолуние, псы воют истово,
Поселковые бродят разбойники,
Чьи-то тени мелькают таинственно
Козодои кричат о покойнике.

На аллее, где ели разлаписты,
Вдруг повеяло тленом и холодом,
То вампир шёл на поиски трапезы,
Подгоняемый жаждой и голодом.

Деву за руку зло, не по-доброму
Ухватил, но попался на «мельницу».
И осиновый кол между рёбрами.
Всё, лежит вурдалак, не шевелится.

– Крови жаждал? А выкуси накося! —
Подоспела толпа восхищённая.
Свой парик дева сбросила за косу,
А под ним, братцы, личной персоною

Президент! Избавитель! Ой, Господи!
Здесь, у нас? Все застыли в прострации.
Ну а он обещал, что по осени
Доберётся до администрации.

Так что есть прецедент, православные,
Чувство радости есть, любо-дорого,
Что отец-президент, это главное,
Нам защитою будет от ворога.

Я надену ярко-синее трико,
Красный плащ и цвета вишни труселя,
Разбегусь и взмою в небо высоко,
Где-то там внизу останется земля.

Я не Бэтмен, я не Карлсон, не Икар,
Не Беляевым воспетый Ариэль
И не тот, который… в общем Суперстар,
И не древний джинн, туды его в качель!

Я не гоголевский чёрт, не Питер Пэн,
Я не ангел, как поётся, я не бес.
Нет, ребята, я – обычный Супермен,
Если это вызывает интерес.

У меня по жизни миссия проста,
Я себе на плечи сам её взвалил:
Озирать с небес окрестные места,
Всем на помощь приходить по мере сил.

Если драка замутилась вдалеке,
Бесполезно обращаться к нарсудам,
Я – кулак вперёд, да с облака в пике,
И обидчиков с разгона по мордам.

И не нужно благодарности взамен,
Спрячьте водку, уберите деньги прочь!
Вообще я – очень скромный Супермен,
Мне по кайфу просто так в беде помочь.

Коль случайно в рыло врежу не тому
(Ну бывает же подобная фигня),
На форсаже в поднебесье поднажму,
И вы хрена-с-два догоните меня.

– Зачем ты Еве сделал очи
Прекрасней звёзд, скажи, Творец?
– В тебе причина, между прочим.
Чтоб ты любил её, глупец!

– Зачем ей волос дал кудрявый,
Что укрывает гибкий стан?
– Тебе потрафил. Боже правый!
Чтоб ты любил её, болван!

– Она стройна, высокогруда,
Приятна взгляду тут и там.
Зачем? – О, чёрт! Какой зануда!
Чтоб ты любил её, Адам!

– А почему, скажи на милость,
Ума не дал ни капли ей?
– Чтобы она в тебя влюбилась.
С мозгами было бы трудней.

Шутят физики, лирики, химики,
Все науки набиты курьёзами.
Исключение лишь топонимика,
Топонимика – дело серьёзное.

Вы о Яхроме слышали, умники, —
Городок возле города Дмитрова?
А небось никогда и не думали,
Что скрывает название хитрое?

Преподам вам пример из науки я,
Ну-ка стёрли улыбки, внимание!
Как-то ножку княжна Долгорукая
Подвернула там – вот и название.

Позже Пётр, император, со свитою
Ночевал в деревеньке под Яхромой.
Много съедено было и выпито,
Много девок и баб перетрахано.

А наутро дурное известие —
Спал солдат на посту, прости Господи.
То ли сразу казнить его, бестию,
То ль пороть перед строем на площади?

Благо, Пётр был в настрое и здравии
И поэтому дал послабление.
Офицеру кивнул: «Нет, оставь его!»
Так Астафьевым стало селение.

Вот такой чудный факт, да и мать его.
Был ли, не был – об этом не спорю я.
Кстати, рядом селенье Ипатьево,
Только это – другая история.

Слова романа в памяти ищу я,
Ведь Пушкина попробуй позабудь.
«Зима. Крестьянин (точно!), торжествуя,
На дровнях (что ли?) обновляет путь».

Давным-давно, я годы не упомню,
Мой прадед на колени внука брал
И объяснить пытался слово «дровни»,
Мудрёное, как сложный интеграл.

Мой дед, схвативши крепкими руками
Двуногую ракету на лету,
Втолковывал, а кто такой «крестьянин»,
Московскому сопливому хлюсту.