Сергей Кулаков - Путь странника

1(мгновение перед битвой)

Прекрасный ангел, утренней зарницей

Тебя Господь когда-то называл;

Но, как случилось, светлый мой Денница,

Что в одночасье ты пред Богом пал?

Ты был мне братом, как и те… Из света

Нас сотворил когда-то Элохим.

Но – «кто как Бог?» – воззвал я и ответа

Не нужно мне! Перед лицом твоим,

Оплавленным проказою гордыни,

Стоял я с пламенеющим мечом –

Уже не будет ничего отныне,

Как прежде было! Больше ни о чем

Я не спрошу, отверженный Денница,

Тебя и тех, кто отошел от нас!

Как Божья благодать на вас дымиться,

Как Дух Господень выжигает вас!

Ужасна кара: огненное Слово

Преобразило – жуткая печать –

Весь облик ваш. Как длань Его сурова!

Все замерло… Лишь острие меча

Колышется едва передо мною,

И я – как песню – Господу пропел

Девиз мой древний, призывая к бою

Своих собратий светлых: «Ми ка эл!»

2(битва кончилась)

Пеплом спадали с небес

Бывшие други

Вниз. Все вы теперь бесы,

Дьявола слуги.

Помните? Прежде, сыны

Светлые были…

Как же стремительно вниз

Вас уронили!

С горних, прекрасных высот –

В юдоль из праха;

Вниз – через весь небосвод –

Прямо с размаха

Падала бывшая треть

Ангелов бывших.

Как же ужасно смотреть:

Тыщи и тыщи…

Став там – горе, на карниз –

Птичьею стаей;

Вслед вам, заброшенным вниз,

Молча взираем.

В руке пламенеет меч,

Лики – суровы;

Из-за голов и плеч –

Очи Отцовы.

3(Михаил и Иисус)

Богу хвала вовек и Его Духу!

Как и сказал Господь: иди

Чрез Иордан – пройдешь, аки посуху.

Наконец равнин посреди!

Позади – пустыни сорокалетье;

Иерихон перед нами.

Вышли мы из песков бывшие дети

Исхода и, точно знамя,

Завета ковчег несем пред собою.

Пусть сердце врагов слабеет!

Мы племя Божие – Он нам откроет

Города этого двери.

Крепкий Иерихон, в страхе закрытый,

Лагерем вокруг обойдет

Израиля стан голодный, ты – сытый;

Посмотрим, кто кого дожмет.

Вышел – взглянул – вижу: вот человече,

Взирает на город рядом,

С холма; вечереет, в руке его меч

Блистает, и сам он – взглядом.

«Кто ты есть? Наш или от вражеской силы?»

«Нет, Иисус, нет. Я – Господня

Воинства вождь, архистратиг Михаил;

Вот, к тебе пришел сегодня.

C колен восстань, и обувь свою сними –

Свято место, где я стою;

Слушай ты и Божьему Слову внемли:

«Город сей – тебе отдаю!»

В многоголосье блеющего стада

Пастух Иаков звездной ночью брел.

Большой Вселенной темная громада

Нависла хмуро, влажным оком вол

Водил испуганно, ягненок блеял;

Так много звезд, и тесно в темноте им.

Дары для брата, жен, своих сынов –

Всех перевел он через Иавок;

Хоть было время отдыха и снов.

Вот, он один и впереди – поток,

А времени так много до зари,

И в воздухе скользят нетопыри…

А эта встреча так неотвратима!

И мыслям – точно звездам – в голове

Так тесно, и уже Носящий имя

Чудное близко, а Иаков не

Ведает, что каждое мгновенье

Теперь влечет его к благословенью.

Пусть будет хлебом мне тоска,

Питьем – одно лишь горе;

Нуждою, вместо пояска

Я затянусь, но вторить

За вами не желаю я,

Что Бог меня покинул,

Мои презренные друзья,

Разящие и спину,

И грудь, и печень, и живот –

Всего, всего! Проказа,

Пусть заживо меня сожрет,

Но, ни единой фразы,

Я не желаю повторить

Из ваших словопрений:

Царю несчастному – цари

Лукавств и обольщений.

Конь боевой хрипит, дрожит, бьет копытом;

Чует сердцем своим: скоро будет битва!

Всадник крепко сидит в седле, сам – спокоен;

Знает, что битва будет, Георгий-воин.

Бронь на нем, меч и копье. Божьим знаменьем

Себя он покрыл и коня, Кто-то сенью

Его незримой накрыл – крепче кольчуги.

Станут враги здесь скоро: друг против друга!

Вон, наружу ползет тварь из водной глади,

Все убивает вокруг дыханьем смрадным

Больше глядеть не будет злым своим оком!

Выдохнул – смрад, а вдохнул копье глубоко.

жене.

Когда сомнений тихая змея,

Как в сад Эдема, внутрь меня вползает,

Отличье есть ли между «ты» и «я» –

Или же нет? – порою я не знаю.

В дни ветхие, наш праотец Адам,

Восстав от сна, смотрел завороженный –

Как в зеркало – в нее, и видел там