Вячеслав Кислицын - В муравейниках спят муравьи. Книга стихов

Я спешу не промокнуть до нитки,
Топчут, топчут мои башмаки
Золотые размокшие свитки,
Почерк мелкий на них, от руки.

А лихой сочинитель сонетов,
Ветер, сбросил последний листок
И оставив слова без ответов,
Улетает на Дальний восток.

Дождь закончится, высохнут лужи
И, в преддверии злых холодов,
Город мой, согревая от стужи,
Запылают костры из стихов.

И уснут золотые сонеты,
Пепел ляжет в земную постель,
Не прочтённые ветры – поэты
Белым снегом вплетутся в метель.

В кулаке моём монетка —
Ей пора бы в оборот,
Я её марионетка,
А она мой кукловод.

Без неё я просто нищий,
Ни поехать, ни пойти.
По карманам ветер свищет,
Нет ни счастья, ни пути.

Сохраняйте деньги в банке,
Заполняйте банку впрок.
Практикуйте ездить в танке,
Нет у нас других дорог.

Пейте чай и водку с пивом,
Можно кофе с молоком.
И давайте жить красиво,
Пусть вокруг всё кувырком.

Пусть нас дёргают за нитки
Дом, работа и долги,
Пусть закрыты все калитки,
Мы идём с любой ноги.

Мы шагаем дружно строем,
Шаг печатаем на счёт.
Счёт закроем и откроем
Деньги славу и почёт.

Без своей марионетки
Жить не может кукловод.
Я коплю свои монетки
И пускаю в оборот.
2017.

Далёкой звездой мерцает свеча,
В замочную скважину холод ключа,
Дрожащею тенью в промёрзшую ночь,
Уходит она от реальности прочь.

В размытых чернилах, под блеском луны
Приходят холодные зимние сны,
Ни вздоха, ни стона, ни скрипнет кровать,
Не хочется помнить, не хочется звать.

Но «горькую» хлещет за стенкой сосед,
Ему, как Иисусу, две тысячи лет,
Он понял давно, что уже не в цене,
А истина где-то, совсем не в вине.

Он ходит и ищет неведомо что,
Того, чего в мире не видел ни кто,
Он просто шагает, не зная куда,
Все эти дороги идут в никуда.

Живут они рядом две тысячи лет,
Она лишь соседка, он просто сосед,
Живут они рядом. Сюжет ни о чём.
Их двери закрыты замком и ключом.

С утра трамвай набит народом.
Я сжат. Стою едва дыша.
Зажата вся моя природа,
Свободы требует душа!

Но напахнуло феромоном,
Как с моря дунул ветерок,
В висок ударило гормоном,
Желудок сделал кувырок.

А ты ко мне прижалась станом,
Тугим, упругим, словно мяч,
Я тупо замер истуканом,
А мыслями помчался вскачь.

И вот уже трамвай желаний
Идет по рельсам не туда,
В душе горит свеча страданий,
Как путеводная звезда.

Но выскочу на остановку,
Её названья не спросив,
Имел когда-то я сноровку
Спокойно ездить на такси!
2017.

Пахло навозом, некошеным сеном,
В небе горела звезда,
Кровь набухала, бежала по венам,
Маугли сидел у гнезда.
Сегодня случилась удачной охота,
Но Маугли мучил вопрос,
Хотелось кого – то, душила икота,
Он плакал, но не было слёз.
Вокруг были джунгли и дикие звери,
Багира, Каа и Баллу,
Хотелось войти в незакрытые двери
И с кем-то сплясать на балу.
Хотелось к кому-то прижаться всем телом,
Багира хоть сучка, но всё ж,
Он был человеком и в этом всё дело,
Он кожей предчувствовал дрожь.

Он видел Её в непонятных виденьях,
Он запах её ощущал,
Он был человеком. В ужасных сомненьях
Он каждое утро встречал.
2017.

В ритме шансона с тобой мы кружимся,
В ритме шальном мы с тобой до зари,
Танцуем под музыку и не садимся,
А в лужицах дождик поднял пузыри.

Начало июня короткого лета,
До ниток промок мокрый шелк и сатин,
Промокло всё то, что зачем-то надето,
А голову кружит душистый жасмин.

А дождь всё сильнее грохочет по крыше,
Сфальшивили двери игру скрипача,
Вот руки мои поднимаются выше,
Вот платье в цветочек сползает с плеча.

Снег укроет замёрзшие крыши
И метель все следы заметёт,
Встану я на смоленые лыжи
И лыжня меня в лес уведёт.
Убегу и забуду проблемы,
Отложу в долгий ящик дела,
И решу я свои теоремы,
Пусть зима будет люта и зла.
Она кровь в моих жилах согреет,
Может быть, я рождён для борьбы,
Без борьбы моё сердце стареет,
И лыжня – это лента судьбы!