Владимир Нефёдов - Ипостась. Не только о вере

Но где божественная помощь?
Идут нечистого войска,
Землянам это все знакомо,
Опять лишь ждут проводника.

Доколе всем терпеть тревоги
И вечный дьявольский маразм!
На небо вновь ведут дороги,
Под поэтический сарказм.*

Политиков и музыкантов,
Учёных, чтим мы имена,
Но помним вольных фигурантов,
Пред кем бледнеет сатана.

Вот так библейские каноны
Об этом правду говорят,
На божьи несмотря законы,
Таких указан целый ряд.

О них лишь как о серой массе
Сказать не пачкая уста,
Не может даже тот, кто в рясе,
Ведь те ославили христа.

В примерах гад, что пресмыкался
Но про плоды всё говорил,
На веки в памяти остался
Субъект, что Леннона убил!?

Вот так всегда всплывают рядом
Вкупе с великим вехи зла,
Зачем аналог нужен гадам
Раз есть живучая молва!

Поэтом быть ты не обязан
И музыкантом, не дай бог,
Ты к жизни должен быть привязан
Хуля сценический итог.

Не так всё в мире происходит,
Когда поэт иль музыкант
Своё призвание находит,
Теряет жизнь а не талант.

И загибать не стоит пальцы
Не хватит тех или других,
Всё люди вольные страдальцы
Грехов немыслимых своих.

Ведь счёт идёт не на десятки
И не на сотни павших тел,
Про миллионные раскладки
От Мельпомены* праздных дел.

Так и святых и гениальных
В рассвете творческих идей,
А не тупых и тривиальных
Уводит смертносный злодей.

А в мире важных отношений
Лишь тишина чужих забот,
Наивность ангельских терпений,
Да призрак мысленных хлопот.

Пока любви живые чувства
Спокойно дремлют в вышине,
Бредёт по миру к нам искусство
Из чувств сплетённых в глубине.

Души, нам свойственных пороков,
Чтоб избегать ненужных ссор,
Среды божественных истоков
Свой расширяя кругозор.

Где почитатели таланта
Когда он сам ещё исток,
Внутри любого фолианта*
Об этом нет сведущих строк.

Там на задворках жизни нашей
Где меркнет даже белый свет,
Мы никогда не станем краше
Не видя бога силуэт.

Вновь зарёю небо расплескалось,
Лучик солнца заглянул в окно.
Утро потихоньку одевалось,
Сумрак выметая заодно.

Постепенно сверху звёзды гасли,
Ночь седела прямо на глазах,
Месяц багровел в лампадном масле
Всё ещё дежуря на часах.

Но рассвет уже давно проснулся
Вышел за порог встречать зарю,
Юную заметив улыбнулся —
«Снова ты пришла, благодарю».

По дорожке пламенного света
Сизой кромки белых облаков,
В платье желтоватого вельвета,
Солнце жгло теплом ночной покров.

Утро не за кем не поспевая
За рассветом бросилось бежать,
Ночь уже совсем ослабевая,
Улеглась с трудом в свою в кровать.

В руках держа цветок печали,
Прощаясь с другом со своим,
Забыв о принципах морали,
Она склонилась перед ним.

Ведь безусловно понимала
Быть может это навсегда,
Что для прощанья время мало
И это сущая беда.

Зажгло румянцем обе щёки,
Наполнив сыростью глаза,
К чему теперь нужны упрёки,
Разлуки катится слеза.

Видать представила, что будет
Одна теперь встречать рассвет,
Что души двух заблудших судеб
Теперь не свидятся сто лет.

Лишь эхом звук от стен вокзала
Следы рыданий разносил,
Как будто партию в Ла Скала.
Певец тянул лишаясь сил.

В России царской для опалы* место,
О нем сложилось множество былин,
Людей погибло сколько, неизвестно
В твоих застенках, остров Сахалин.

Сахалин!
Будь проклята на каторгу дорога,
Сахалин!
Одна мечта – туда бы не попасть,
Сахалин!
Сокрытый он совсем, от взоров бога,
Сахалин!
Ворота прямо в дьявольскую пасть.

Там кандалы, реально не давали,
Жить большинству до старческих седин,
Их звон играл мелодии печали
А ты лишь слушал, остров Сахалин.

Не можем даже малую частицу,
(Ведь время над судьбою властелин),
Переписать позорную страницу
Истории про остров Сахалин.