Владимир Фролов - Рассказы в стихах

Благодарю тебя за день рожденья,
За вешний ветер в волосах.
За первые шаги-сомненья,
За Солнца блики на глазах.

За колыбельную в ночи.
За первый поцелуй.
За сердце верное твоё,
Что дали жизнь мне и спасли.

Когда бессонными ночами,
Над колыбелью наклонясь,
Просила милости у бога,
Слезой от боли заслонясь.

За руки мягкие твои,
Что поддержали, помогли.
Направили мои шаги.
От всех невзгод меня спасли.

И за заботу, доброту.
За счастье, что живу,
Что вижу я рассвет, закат,
За Родину мою.

За грустные твои глаза
Когда я в юности моей,
Тебя так часто огорчал,
По глупости своей.

За чудный блеск в твоих глазах.
За милый звонкий смех
И радость за меня,
Когда ко мне пришёл успех.

Да разве в мире мера есть,
Твоей любви ко мне?
Душой и сердцем говорю,
За всё тебя благодарю.

Мне было восемнадцать,
Когда в деревне я оставил брата, мать.
И по веленью стариков,
Поехал в город счастье испытать.

Тюмень и Синяя Орда.
И первый паровоз.
Железная дорога в никуда
И жизни тысяча один вопрос.
Тюмень-Казань, как ехать долго.
Дорога здесь одна беда.
И наконец, за окнами вагона Волга,
Родная русская река.

Я начал жизнь в трущобах
Казанского двора,
Где каждый обитатель
Не знает, доживёт ли до утра.

А по утрам из каждого двора,
По зову пароходного гудка,
Бредёт на пристани усталая толпа.
Бреду и я, здесь самый молодой из обитателей Казанского двора.

На пристанях шум, гам и суета.
Подходят пароходы, баржи, катера.
Канаты, ругань, звон цепей
И начинается дневная суета.

И каждый день один урок.
С утра и до темна, не ешь, не пей.
Бери, неси, клади в амбар мешок
И марку-очередь не сбей.

И покатилась жизнь моя,
Как недозревшая Луна.
Чернее ночи каждый день,
Когда же кончится она?

И сколько будет пароходов, барж
На пристани чужой?
Когда наступит им конец?
Мне говорят-Зимой.

А вот стучится и Зима. Как буду жить?
Не знает, нет. Трущобный житель из Казанского двора.

Что должен написать домой,
О жизни городской?
Что с неба падает халва?
Любимая татарская еда.

Не знаю, нет сегодня слов. Зима.
Казанский двор в снегу.
Здесь снег не наш, мне не родной,
Какой-то грязный и чужой.

Когда отца арестовали,
Четыре года было мне.
Сестра и мать, беременная братом,
Вот, что тогда от нас осталось на Земле.

Полярный круг, зимой мороз все ночи, дни.
А летом только мошкара.
Как будем жить теперь одни,
Без нашего отца?

Кузнец был наш отец.
Кому он помешал?
Кто захотел семью из трёх детей,
Оставить без отца?

Пришёл донос на кузнеца,
Что где-то, что то он сказал,
И было быстрое решенье.
Арестовали моего отца.

И выстрадали мы сполна.
Найти ответ пытались,
Где сгинул наш отец?
В каком краю нашёл конец?

Ответа так и не нашли.
Да мы и были не одни.
Таких как мы, тогда хватало,
В любом краю нашей Земли.

Часами сидя за столом.
Мы с мамой, братом и сестрой,
Всё вспоминали нашего отца,
В надежде свидеться когда-то.

Теперь нет мамы, брата и сестры.
Они уж встретились с отцом,
Наверно за столом сидят,
И смотрят на меня.

Живи сынок, живи подольше там.
Успеем встретиться с тобой.
Мы дружно здесь теперь живём.
Мы встретились с отцом и обрели покой.

Я часто думал. Зачем, за что?
Страдало много так людей.
Мне говорят, такое было время.
И опускают вниз глаза.

И знаю точно я теперь,
Когда увижу там родных,
Найду всех тех,
Кто в те года, арестовал отца.