Ден Пивкин - Стихи. Дело врачей. Место сил. Камлан. Жало

Жжение в груди прошло,
Но странно…
Туманно чувствую, – я жив, похоже,
Нож не придал душе забвенья,
Пение различил на фоне тишины.

Вины ее здесь нету,
Кассету вот
Другую могла поставить,
А то ведь
Умирать под попсу стыдно.

Обидно,
Живой, – ругаться будет,
Осудит
И скажет, что даже,
Надо же,
Зарезать себя не смог.

Ток пробежал по телу,
Любому делу
Конец нужен,
Хуже некуда
Два раза
Заразу – себя убивать.

Шумно. Весело. Пивная.
Вечер…
Того стоил.
Подсели. Было трое.
На самом деле. Мне все равно.
Окно. Во двор.
Я взгляд оставил на фонаре.

Душно. Спасает пиво.
И лениво. Втягиваешь в себя.
В такой дыре свой кайф есть.
Здесь тебя никто не знает.
И не мешает наслаждаться грязью
И разбавленной пивом водой.
Постой!
Это я так думал.

Слово за слово.
Представились.
Коля. Петя. Вова.
Разговор.
О материях высших.
Не уйти.
Грязные пальцы
Лишним движением
Задели в груди моей духа.
А ну-ка, смотри!
Еще копаются!
Эти улыбки в зигзаги скрючены.
Мучаюсь.
Хватит. Не хватит. Меня.
А-а-а. Фитиль горит…
Жжет ягодицы, позвоночник, ребра…
На улицу!
Не пускают.
Уйти! Уйти! Убежать!
Верю, есть силы!
Есть!
Ну вот видишь, только просят сигарет.
Так. По карманам. Опа!

Всем лежать!
Достаю пистолет.
И один за другим.
Бах. Бах. Бах.
Страх на окружающих рожах.
Объясняю им.
Коля, Петя, Вова,
С бомбой не надо играть.
Я – бомба, я!

Друзья мои, ну что ж вы!
Так и так.
Долго говорил. Понятно.
Потом ушел дворами.
Домой.
Сами понимаете поздно уже.
На работу. Вставать рано.
И вот пришел, а они снова.
Блин!
Снова живые.
И Коля, и Петя, и Вова.

Странно.

Фитиль горит…
Ребра жжет…

Мальчик Петя влюбился в маму.
Кровью измазал розы.
Храму поклонится.
Пришел.
Слезы.
Застыли в горле.
Скор ли
На руку случай.
В чем виноват он,
Спросим.
Мучает совесть.
И люди.
Совсем не дают покоя.
Воем окутан ветер.
Мальчик на фоне.
Прекрасен.
И светел взор его детский.
Но тесен.
Телесный облик.
Клянется в любви чистой.
И просит у бога прощения.
А ветер игристый.
Заносит.
Колени листвой осенней.
Кому объяснить и открыться?
Кто сможет.
Понять его чувства.
Эти лица закрыты маской.
И марлей.
Прикрыты уста.
Хвоста не хватает.
Скажут.
Рога средь волос заметят.
А встретят,
Так точно накажут.
За такую любовь Петю.

Ты так боишься…
Неужели я так страшен?
Очень важен
Мой шаг первый.
Нервы мои давно на пределе.
И при деле
Каждая складка тела.
Съела мои глупые речи.
Свечи сегодня зажги
В доме.
И в сладкой истоме
Жди нового солнца…

Я тоже проснусь очень рано.
Встану.
Холить свое тело.
А сейчас.
Я так хочу, чтоб ты спела
Мою любимую песню.
Хоть тресни,
Не помню ни слова.
И снова.
Пошлю всех к черту.
Ты жди меня…
Я приду очень скоро,
Когда перестану быть мертвым.

Я люблю тебя!
Жопа…
Опа!
Я сожру таракана.
Я чавкаю, слышишь,
Шлепнулась на пол.
Уже не дышишь.
Б***ь и шлюха!
Я люблю тебя, слышишь!
Вены разрежу,
Голову оторву, на забирай!
Хочешь играй
Ею в футбол
Со своими тупыми друзьями.
А тело мое
В яме валяться будет.
И сгниет, как падаль.
Да!
Я теперь только падаль,
Червями изъеденная…

Грохот слез материнских
От слов отца
Громких,
И робкий взгляд впился
В смешной изгиб губ надутых.
И пресловутых речей
Не нужно,
Скучно от них и больно.
Сердце тоже не просто одно сырое мясо.

Лясы точить хватит!
Хвать себя за язык,
чтоб не ругаться прозой
И носом в собственную лужу.
Ну же!
Понял, нет?
Понял.
Зла всегда не хватает.
Да и к чему оно,
Вино пьешь,
Не воду
И броду уже не видишь.

Не за горами старость
И даже такая малость
Садится занозой в кожу
И в ложе душевных утех
Проявляется гадость.

Мякиш тянется к мякишу,
Нагишом тело из земли,
А из хлеба выходят боги.
Круты и пологи берега рек молочных,
И с сочных губ
Слетает магическая слюна.

Издавна люди богов лепили
Сдоба да слюна,
Слюна да сдоба.
Оба на!
Вот и мой божок вышел.
И сразу
Глаза коровьи – значит в стойло,
Пойло приготовь
И накорми до отвала.