Андрей Ардашев - Русский мост. Поэтический сборник

Он слышал оды, приговоры,
в парадных скрипах звон посул
и деловых проспектов гул…
Где в серость крашеной «Авроры»
сигнальный выстрел утонул.

Рассвет умылся в облаках
над летней ночью скоротечной.
Ширь вологодская близка!
Но в ней ни птиц, ни ветерка…
В окне мелькает поезд встречный.

Опять товарный прёт состав
по старой северной железке.
Снеся пейзажи сонных трав
и дрёму тихих перелесков,
он мчится к западу стремглав…

С заплечным штопаным мешком,
с мечтой и жаждущей утробой,
покинув тёплый отчий дом,
здесь Ломоносов шёл пешком,
России преданный до гроба!

А нынче… В чушках, кругляком,
в цистернах по усталым шпалам
за баксы, евро, чёрным налом
страну вывозят с ветерком…
К портовым тащат терминалам.

Что ж… Зря взывая к воле братства,
хрипел поэт, как злой бурлак:
«Хорош!!! Предел! Дела – табак!
Иссякнут русские богатства!»
Но продолжал гулять кабак!

В многоцветии жанров и стилей
книг, скрижалей, сайтов-газет
автор жив, пока не забыли
слов под толщей наскальной пыли
или почитатель-сосед…
Нет границ у вселенной мысли.
Жажде творчества края нет!
Только вместе живут поэт
и страницы, что в люди вышли!
Цензор нам и судья – Всевышний,
сотворивший Мира Начало.
У истока начал звучало
Слово автора жизни – Творца.
И не будет Слову конца!!!
Вот, к примеру, скажите, братцы:
Русь бывает без Веры??? Нет?!
Русь живая, пока «виршатся»:
ода, реквием и сонет,
басня, гимн и Вечный Завет!

Я не грибник, не травник, не рыбак
И на продажу кофты не вяжу.
Но я рыбачу и в лесу брожу,
Чтоб мысль могла без зрителей-зевак
Снимать оковы, шоры, паранджу.

От веку на Руси писец, поэт,
Народностью призна̀ченный кумиром,
За каждый символ свой нести ответ
Повинен перед совестью и миром!

Но так уж их особняки, дворцы
И преданные няньки воспитали,
Они себя в Отечестве искали —
Отторженные Родины творцы.

Им вечно быть хотелось наверху,
Но ласки от властей не доставало!
И ветер сдул осеннюю труху
С холодных плит перронов и причалов.

Им – разменявшим Русь на тупики —
Был дорог бриз, не пахнувший домами.
Они носились по миру с томами,
Стирая о чужбины башмаки!

Но никакая пишущая знать
С дымами поездов и пароходов
Не в силах части речи оторвать,
Деля богатства русского народа.

Недаром их творения полны
Тоскливой ностальгии и печали
О Родине, которую списали
Признания искавшие сыны.

И потому я первым тороплюсь
Признать разброд растерянной элиты…
Россия – в смутах; непорочна Русь,
Пока в ней смыслы Веры не убиты!

Не ходит вдохновение по злобѐ,
Гонимо спесью или хамским криком…
А чтобы жить в Отечестве Великом,
Хочу любить отечество в себе.

Иногда опускаются руки
в осознании, что не сумею
я сказать красивей, чем Пушкин,
задушевнее, чем Есенин…
Но уходит моя хандра,
устыдившись греха уныния.
Я гоню от себя гордыню!
Да простят мастера пера!
Хоть я им, увы, не чета,
ухожу в тишины пустыню…
Претворять чистоту листа
в мир, где мыслью живет душа,
где слова сплетаются рифмой…
Где Есенин бродил не спеша,
опьяненный березовой нимфой,
и стихом любовь воспевал!
Пел о том, как тоскует мать,
далека от нравов столицы…
Пусть ответит Святая рать:
кабы Пушкина сказок не знал
и наследием не гордился,
разве смог бы он Русь описать
так, что впору не глядя влюбиться?!

Я лишь однажды присягнул народу
И клятвопреступлением не грешу.
Меняются правительства и мода,
А я одним Отечеством дышу!

Моё Отечество – вне времени и Власти!
Оно по-прежнему и дышит, и поёт.
В СССР я молод был и счастлив,
И пусть планету раздирают страсти,
Всегда в душе Отечество моё!
Я с гордостью его останусь частью!