Юрий Грум-Гржимайло - Зарисовки. Сборник стихов

Здесь шатры бросал Восток,
Приходя с товарами,
И скрипела пыль дорог
Под арбами старыми.

Топонимика хитра —
Возразит заранее:
С Колымажного двора
Тут «арба» в названии.

Но ещё до слободы,
Колымаги чинящей,
Был Арбат.
Его следы
Ныне гнутся в синусе.

О названии своём,
Ты поведай, улица,
Что пешком пройдём вдвоём
Просто не «прогуглится».

Ты от первого лица
Уведи на сторону,
От Бульварного кольца
Приведи к Садовому…

В самообманное тепло
Бреду московскими дворами,
Где наземь золото стекло
И в мусор брошено мешками.

Дождя прошедшего следы
От водостоков тянут змейки,
И Патриаршие пруды
Пустые стерегут скамейки.

Рефреном тянется строка
Полузабытыми годами,
От юноши до старика
К ним прихожу, как на экзамен,

Ронять беззвучные слова,
И вечных обещаний щедрость,
А мудрость времени сперва
Укажет на «янтарь и цедру»,

На то, что было и прошло…
Пруды!
Люблю я ваше соло —
Где вновь обманное тепло
С улыбкой посылает Воланд.

Нарочно для чего-то
Открыты всем ветрам,
Арбатские ворота,
Не видимые нам.

Куда-то на задворки
Отправились на слом
Их кованые створки,
Ведущие на холм,

За крепостные стены,
Чьё белое лицо
Запрятало за тени
Бульварное кольцо.

Преподаёт задаром
Истории азы
Глотающий бульвары
Раздвоенный язык,

Динамики с заботой
Объявят с хрипотой:
«Арбатские ворота!» —
Выходим мы с тобой.

И даже не смутимся,
Что всё наоборот,
Привычно устремимся
В отсутствие ворот…

Не привыкай к Арбату —
Вреден он,
Потом никак
Отвыкнуть невозможно,
И на любой из четырёх сторон
Нам неуютно кажется
И сложно.

Скребёт бумагу и макает кисть
Художество с мольбертами
У «Праги»,
Кафешки, магазинчики, лотки,
Со скрипками надуличные маги…

Всем тем, что есть,
чем низок и высок,
сквозь Окуджавы памятные строки
он даст приют
тому, кто одинок,
и проведёт к Смоленской до высотки.

Не всё на свете мерится длиной,
Он суматошен,
Короток и длинен,
Я вдруг пойму, что с ним, а не со мной
В твоих ладонях
больше общих линий.

Когда не пишутся стихи,
И ночью рифмы надоели,
По площадям и вдоль реки
Пройду к творенью Церетели.

Лениво стрелку бьёт волна,
как мель легло Замоскворечье,
стекая по дорогам сна
навстречу тем, кто сну перечит.

Скупы ночные фонари,
Редки уже автомобили,
В бормоте дремлет Третий Рим —
Петра Великого забыли.

И, бросив в сонный город стон,
Царь топнет бронзовым ботфортом,
Что повернуться хочет он
Назад,
К Измайлово с Лефортом,

Что надоело якоря
Сушить на фоне ресторанов,
Пора на Балтике стоять,
В дверях морей и океанов!..

…Я пальцами потру виски,
Почудиться такое может,
Когда не пишутся стихи
И ночью рифма не тревожит.

Задумчивая осень над Кусково
Кидает на скамеечки листву,
И, медленным шагам не прекословя,
Нарисовалась сказка наяву.

Как хорошо, что мы с тобой здесь в будни,
Немного окунёмся в тишину —
Пусть где-то рядом город многолюдный,
Шум не доходит в эту старину.

Повеселились предки, погуляли…
Кусковский пруд задумчиво молчит,
И только осень высветила дали
Как фейерверк на зелени парчи.

Поймём, вдыхая каждое мгновенье
Застывшей над водою лепоты,
Как тихой рябью ляжет отраженье
С небес на наши грубые холсты…

2018

Скрывают подворотни арбатские дворы —
Открытые лишь небу анфилады,
Где эхо многократно сумеет повторить
И шпильки отзовутся как цикады.

На очень тусклом фото – мои отец и мать
Пред этими же самыми домами,
Сплела их руки юность, сказав про всё сама
Счастливыми открытыми глазами.