Алексей Фатьянов - Когда весна придет, не знаю

Мы победили в Великой Отечественной войне и восстановили страну, потому что мы еще и пели, в том числе великие песни Алексея Фатьянова, которые живут и по сей день.

Предо мною Москва в тумане.

Звуки ночные окутались сном.

Но вижу – зовет меня,

Манит и манит

Черемуха под окном.

И в далекую ночь,

В золотистый рассвет

Рвется сердце мое,

О синих глазах,

О светлой косе

Сердце мое поет.

Я всегда был, товарищи, весел,

Но сегодня – не по себе,

Хочется нежных песен

О простой

Трехоконной избе,

О тропинках в задумчивых чащах,

О милом и очень родном,

О ласточках, быстро летящих,

О черемухе под окном.

Потому что там, по соседству,

Как страницы потрепанных книг,

Выронил я из детства

Самые лучшие дни.

И еще потому что, встречая рассвет,

Сердце пело мое

О синих глазах,

О светлой косе,

О радости быть вдвоем.

Тень идет за Настей косо,

А за нею ветерок,

А за ним от папиросок

Легкий тянется дымок.

А потом уж только парни

У прохожих на виду,

Чтобы выглядеть шикарней,

С папиросками идут.

У них галстуки в разводах,

Модные воротники –

Все ударники с завода:

Чем, скажи, не женихи?

Предлагают Насте сласти,

Настя сласти не берет.

Говорят Настасье:

– Здрасьте! –

Мимо девушка идет.

Ни за что не обернется,

Лишь глазами улыбнется.

Ветка с дерева нагнется,

Только Насти не коснется,

Может гладить Насте косы

Только легкий ветерок.

Погасают папиросы.

Расплывается дымок.

Чем же Настя знаменита?

Каждый день

Со всех сторон

Сотни писем и открыток

Ей приносит почтальон.

Оттого ль, что, став пилотом

Без отрыва от станка,

Настя водит самолеты

В грозовые облака?

Тень идет за Настей косо,

А за нею ветерок,

А за ним от папиросок,

Вновь зажженных папиросок,

Легкий тянется дымок.

За окнами кашляла осень,

Простуженный ветер шлялся,

По лужам босыми ногами

С утра пробегали дожди.

Не важное было время,

Черт знает, чем я питался,

Но, бодро вставая утрами,

Я говорил: Подожди…

Я сам починял ботинки,

И ставил на брюки заплаты,

И, чтоб не заплакать от горя,

Читал юмористов на сон.

Я продал, что было, на рынке –

На жизнь не хватало зарплаты.

Мне галки на сером заборе

Кричали всегда в унисон.

Мне снились тогда конфеты

И прочие вкусные вещи.

Я позволял себе роскошь

Раз в месяц ходить в кино.

И вот заболел я летом,

Казалось мне – море плещет

И совершенно бесплатно

Дают золотое вино.

Наверно, я умер бы, если

Меня позабыли бы люди,

Не вспомнила девушка Тоня,

Которой забыть нельзя.

Она приходила, как песня,

Бульон приносила в блюде

И массу тепла в ладонях,

Чтоб я не дрожал и не зяб.

Я после узнал, что ночью,

Когда я в бреду метался,

Она пробыла со мною,

Совсем позабыв о сне.

Жизнь была носа короче,

Я смерти, наверно бы, сдался.

Милая, милая Тоня,

Как хочется плакать мне.

Ты мне меняла компрессы,

Советовалась с врачами,

Ты меня вырвала с боем,

Сердцем большим любя.

В комнате пахло лесом,

Весело булькал чайник,

Тоня была со мною,

Когда я пришел в себя.

И вот… не прошло и года,

Снова настало лето,

Мы улыбались от счастья –

Тоня должна рожать.

И наступили роды…

Трудно рассказывать это…

Ребенок не прожил часа,

Суток не выжила мать.

Осенью в хлипкую слякоть

Бродил я по городу ночью.

Думал, что сдохну от горя,

Попавши в его тиски.

Я разучился плакать;

Не плакать же не было мочи,

Но слез не хватило бы моря

Для страшной моей тоски.

На землю обрушились вьюги.

Рано приходит вечер,

Ветры заводят в снеге

Буйную карусель.

Всхлипывал ржавый флюгер

Почти что по-человечьи.

Шлялась бездомной собакой

Воющая метель.

Словно во сне проходили

Дни, месяца и даты.

Я машинально работал,

Интуитивно жил.

Ветер больших строительств,

Ветер идей крылатых,

Мысли, таланта и пота

Мимо меня кружил.

Весь перекошенный горем,

Я потерял дорогу.

Шел, как слепой, на ощупь

По паутине путей,