Владимир Бенедиктов - Стихотворения (1884 г.)

Как им верить? Кто порука?
И – не к ночи говоря –
Козни беса – их наука!
Изурочили царя.

И державный наш работник
Посмотрел, похмурил взор,
Снова вспомнил, что он плотник,
Да и взялся за топор.

Надо меру взять иную!
Русь пригнул он… быть беде!
И хватил ее, родную,
Топором по бороде:

Отскочила! – Брякнул, звякнул
Тот удар… легко ль снести?
Русский крякнул, русский всплакнул:
Эх, бородушка, прости!

Кое-где и закричали:
«Как? Да видано ль вовек?»
Тсс… молчать! – И замолчали –
Что тут делать? – Царь отсек.

И давай рубить он с корня:
Роскошь прочь! Кафтан с плеча!
Прочь хоромы, пышность, дворня!
Прочь и бархат и парча!

Раззолоченные тряпки,
Блестки – прочь! Всё в печь вались!
Скидывай собольи шапки!
Просто – немцем нарядись!

Царь велел. Слова коротки.
Простоты ж пример в глазах;
Сам, подкинув он подметки,
Ходит в старых сапогах.

Из заветных, тайных горниц,
Из неведомых светлиц
Вывесть велено затворниц –
И девиц, и молодиц.

В ассамблею! – Душегрейки
С плеч долой! Таков приказ.
Страх подумать: белы шейки,
Белы плечи напоказ!

Да чего? – Полгруди видно,
Так и в танец выходи!
Идут, жмурятся… так стыдно!
Ручки к глазкам – не гляди!

А приказу всё послушно.
Женки слезы трут платком,
Царь же потчует радушно
Муженьков их табаком.

Табакерки! Трубки! – В глотку
Хоть не лезет, а тяни!
Порошку возьми щепотку –
В нос пихни, нюхни, чихни!

Тянут, нюхают. Ну, зелье!
Просто одурь от него.
Эко знатное веселье! –
А привыкнешь – ничего –

Сам попросишь. – В пляс голландский,
Хоть не хочется, иди!
Эй ты там, сынок дворянский!
Выходи-ка, выходи!

«Lieber Augustin» – по звуку
На немецкий лад кружи!
Откружил – ступай в науку!
А научишься – служи!

Мало дома школьных храмин –
За границу поезжай!
А воротишься – экзамен
Царь задаст, не оплошай!

Сам допросит, выложь знанья –
Цифирь, линии, круги!
А не сдержишь испытанья –
И жениться не моги!

Не позволит! – Оглянулся:
Он уж там – и снова весь
Мысль и дело, – покачнулся,
Задремал ты – он уж здесь.

Там нашел он ключ целебный,
Там – серебряный рудник,
Там устроил дом учебный,
Там богатств открыл родник,

Там взрывает камней груду,
Там дворян зовет на смотр, –
А меж тем наука всюду,
И в науке всюду Петр –

Рыщет взглядом, сводит брови…
Там – под Нарвой храбрый швед
Учит нас ценою крови
Трудной алгебре побед.

Научились. Под Полтавой
Вот он грозен и могуч!
Голос – гром, глаза – кровавый
Выблеск молнии из туч.

Враг разбит. Победа наша!
И сподвижник близ него –
Князь Данилыч Алексаша,
Славный Меншиков его.

От добра пришлось и к худу:
Смелый царь вступил на Прут,
И – беда случись: отвсюду
Злые турки так и прут.

Окружили. Дело круто.
Торжествует сопостат, –
И Великий пишет с Прута
В свой встревоженный Сенат:

«Не робеть! – Дела плохие.
Жизнь Петру недорога.
Что тут Петр? Важна Россия.
Петр ей так, как вы, слуга.

Только б чести не нарушить!
Против чести что коль сам
Скажет Петр – Петра не слушать!
То не царь уж скажет вам.

Плен грозит. За выкуп много
Коль потребуют враги –
Не давать! Держаться строго!
Деньгу крепко береги!»

Но спасает властелина
И супруга своего
Черна бровь – Екатерина,
Катя чудная его.

Хитрый путь она находит,
Клонит к миру визиря
И из злой беды выводит
Изумленного царя.

Гнев ли царский на раската,
Царь Данилычем взбешен, –
Казнь ему! Данилыч к Кате,
Та к царю – и князь прощен.

Раз, заметив захолустье,
Лес, болотный уголок,
Глушь кругом, – при невском устье
Заложил он городок.

Шаток грунт, да сбоку море,
Расхлестнем к Европе путь!
Эта дверь не на затворе.
Дело сладим как-нибудь.

Нынче сказана граница,
Завтра – срублены леса,
Чрез десяток лет – столица,
Через сотню – чудеса!

Смерть смежила царски очи,
Но бессмертные дела,
Но следы гигантской мочи
Русь в наследье приняла.