Я, как Вы хотели, – Вам время б дала.
И Вы бы летели над гладью стола —
К горам, и к Тезею, на рыцаря грудь,
Вы б – мощию всею – молились в бору…
Но – роком – меж нами невстреча легла.
И к Вам меня – снами – несут два крыла.
Я в сны – словно с башни лечу – на кинжал:
И – снится мне Ваша прическа пажа,
А в сердце – волною – и голос, и глаз…
Я жизнь бы – ценою – за Вас отдала:
Одна бы Вы встали к огню моему:
Я здесь так устала вычерпывать тьму…
Мне всегда не везло в игре…
Говорят – повезет в любви!
За какие же сонмы вин
Я на этом молюсь костре?
Не награда любовь – беда.
В сердце мне – сотни тысяч жал.
Плачу я. А тебе – не жаль:
И – с оттяжкой – опять удар.
Боль до края и через край.
Раскаляются шомпола.
Чем тупее, тем злей пила.
Ты – не любишь, и, значит, – прав.
И в душе – как на полюсах,
Ветер душу избередил.
Сердце вырвать бы из груди
И отдать на съедение псам…
Ложь пытает в сто тысяч жал:
(Вижу явно, как путь кровав),
И все помню твои слова:
«Ты – рыдаешь, а мне – не жаль…»
Я вершу ежедневно грех:
Я о смерти молюсь, молюсь:
Бессердечного я люблю:
Мне всегда не везло в игре.
И знаю я: умру я скоро.
А ты меня – переживешь.
И ты тогда – мои укоры,
Моё страданье – призовёшь:
Не только строчки, запятые
Признаешь даром – из души.
Как смог – в минуты золотые
Ты повелеть мне: не пиши?!
И в краткий миг у райской двери
Я не успела ни строки…
А в отдаленьи выли звери,
Мой окружая бедный скит…
Всех одиночеств – одиноче
Я каждый миг тебя ждала!
Из белой соли черных строчек
Стихов я кружево плела…
Десятки лет в печали станешь
Ты петли слов перебирать.
В тоске умрешь, и снова встанешь,
Не зная – брат ты или враг?
Или – единственно любимый?
Или – единственный палач?
Я – помню всё, я всё – забыла,
Тебе оставив – зеркала.
Сбиваясь в счёте, сосчитаешь
Ты слез моих жемчужный клад.
И ужаснешься, – что не таешь,
Ты в стихотворных зеркалах…
А я, утешенная Богом,
Еще в стихах тебя простя,
К тебе, охваченном любовью,
Приду – в последний сон слетя…
Четвертый, напрасный год
Горько стекает в Лету:
Как сокол – печально гол —
Плачет в ненастном лете.
Давно уж расстались мы —
Я дням потеряла счёт…
Цветы посреди зимы —
С телами погибших пчёл.
Ах, бабушка, были дни:
Кружил обещаний рой —
Лелеять, любить, хранить,
И дать и приют, и кров…
Сокровища всех миров
Обещаны были мне!
Невидимый вдруг порог
Крылатых убил коней…
Ах, бабушка, средь цветов —
Но мертвых – очнулась я:
Разбит, стоит фаэтон,
И слышен крик воронья,
И пара ужасных птиц,
Глядела куда-то вдаль,
Средь мертвых каких-то лиц
Кто-то вдали рыдал…
А милого князя взор
Спокойно на всё глядел…
Широк – моих мук – узор…
Там ворон — такой ! – сидел!
…И этот узор никак —
Года! – не распутать мне!
Ах, бабушка, – жжёт тоска,
И волосы белит снег:
Я видела смерть коней!
И князь разлюбил давно…
Как смерти посланник – снег —
Всё веет в моё окно…
Узора крепки шелка!..
Ты ворона – унеси!
Ах, бабушка – жжёт тоска:
Отворожи! Спаси!
Бабушка! Ворожея!
Отворожи меня!
Не знаю дороже я
Свободы – что отнял князь…
Когда-то давно – мои годы считались
На пальцах одной лишь руки —
И я в упоеньи о звёздах мечтала,
Жалея, что так далеки!
И я у отца, тогда бывшего рядом,
Спросила: «Где к звёздам пути?»
«Туда, – отвечал он и словом и взглядом, —
Сквозь тернии надо идти!
А тернии – остры, жестоки, колючи:
Не в тело – а в сердце войдут!
И мукою черною сердце измучат,
Покой навсегда уведут…»
Но звёзды прекрасные в душу глядели,
И звали к себе – в небеса!
Но боль – всё равно не имеет пределов,
Но жизнь – это тигролиса!
И я – на дорогу, ведущую к звёздам,
Ступила, не меряя бед,
И боли – не капли, не плети – а грозди
Достались мне, вольной рабе!
И мчится душа – по спирали – все выше!
И тащится тело за ней.
Незрима, но боли рыдания – слышит
И мучится болью – вдвойне,
И новые иглы щетинятся грозно…
Но поздно уже – выбирать:
Пусть тернии – рвут, но держу я – на звёзды!
Без них жизнь – не храм, а сарай!
Эй, Пегас! Да ты взбесился, что ли?!
Да куда же ты меня занёс?!
На простор хотела я, но – поля.
Ловко ж ты прикинулся конём!
Читать дальше