Витторио Подолини - Лимбы. Стихи

И прекрасен мрачный танец,
Незабытый мглой времён,
Жжёт как огнь-протуберанец,
Неизведанных имён.

Пусть клубится зыбь столетий,
Над вселенскою игрой,
Но знаменья, клади эти,
Бдит извечно млечный рой.

Плачет музыка, и в танце,
Завихрился хоровод,
Звонких мыслей, новобранцы,
Окружили небосвод.

Среди лугов таится пруд,
Он обрамлён зелёной кущей,
Вода темна пруда, и гуща,
Льёт бликов чистых изумруд.
В его глубинах рыбы, ход,
Ведут среди илистых терний,
И утром, и зарёй вечерней,
Клубя теснины тёплых вод.
Здесь над волною стрекоза,
Звенит прозрачными крылами,
А под густыми камышами,
Сом дремлет, засмежив глаза.
Здесь цапля тонкою ногой,
Шёлк снежных лилий бередит,
Квакушки делают кульбит,
Спасаясь пёстрою толпой.

Тинится тихо и смиренно,
Пруд посреди родных долин,
В зонтах цикуты, средь осин,
Колыша воды постепенно.

Он, словно тайная обитель,
Хранится в зелени лугов,
Как кров таинственных богов,
Как рая кущ привычный житель.

Бил
дождь,
лил
в прах,
вил
страх
злой
вождь.
Был
луг,
мил
цвет,
плыл
свет,
как
дух.
Стыл
пруд,
бил
карп,
Нил
Шарп
знал
труд.
Спел
плод
прел
в прах,
пел
враг,
мой
рот!
(брахиколон)

Платон тоскует в Академе,
Сократ цикуты принял яд,
Дитя родилось в Вифлееме
И ищет Гефсиманский сад.
В пещере овцы Полифема,
Зов Одиссея ждут в ночи,
На Деве Галльской диадема,
Точит кровавые лучи.
В пустынях орды Чингиз-хана,
Сбирают огненную дань,
Пылят копыта средь бархана,
И мертвые, куда ни глянь.
Дерутся храбрые русины,
Германских вый прогнулась сталь,
А у реки с сухой осины,
Струится крови жирной аль.
Из слов рождается поэма,
Из вереницы ярких строк,
Была бы мысль, была бы тема
И жизни жертвенный поток.

Есть сад в невиданной стране,
Где всё покрыто мглою,
Там некто в мрачной тишине,
Стучит своей пятою.
Он в том саду растит плоды,
Как купола у храмов,
И множит тесные гряды,
Убийц, воров и хамов.
Зловонит дух из той страны,
Где сад живёт с плодами,
В нём зреет семя Сатаны,
Печальными годами.
Там плод сочится ядом зла,
Дурманы вея страха,
Так море кормит взмах весла,
Так кровью бредит плаха.
И смертью дышит мерзкий сад,
В долине неутешной,
Он множит смертоносный яд,
Питая род нездешный.

Извечен бег веков над ним,
И фрукт его неисчислим.

Незримой иду стезёй,
Любовь сбирая в душу,
Так ищет нить пути слепой,
Так лодка ищет сушу.
А впереди грядой туман,
Густеет и дымится,
Он как клинок, как ятаган,
Спешит в меня вонзиться.
Вкруг тени призраков ночных,
Грозят, зыбя руками,
Из селищ древних и пустых,
Что тлеют под песками.
Повсюду прах, и смерти дух,
Бреду! И словно птица,
Мечтою грежу средь разрух
В лазурность устремиться.
Пусть скорбь мою иссушит душу,
Закон любви я не нарушу.

Расплаты жду, когда оковы,
Мучений тяжких ниспадут,
И с неба чёрные покровы,
Лучи победные сорвут.

Я помнить буду то, что было,
Сокрыто в памяти моей,
В любви расплавлю, что застыло,
Схоронено что было в ней.

И разумом постигнув веру,
О светлых днях и о весне,
Я цепи разорву галеры
Скорбей моих в последнем дне.

Бесстрашен я в своём стремленьи,
Коснуться облачных высот,
В безумном вихре вдохновленья,
Верша пленительный полёт.

И в мёртвых буднях осуждённый,
Пусть не предам своих идей,
В борьбе паду, судьбой сражённый,
Оставив след в сердцах людей.

В их память поселясь навечно,
Я в лица мрачных городов,
Гранит стихов впишу предтечно,
Исторгнув луч во тьму веков.

Я жил средь мертвых много лет,
Пытаясь отыскать живых,
Бродил в тени, был как скелет,
Лежащий средь могил немых.
Жизнь словно кладбищная тишь,
Текла, и в смене поколений,
Я грыз забвенье, словно мышь,
Плетя его в венок из терний.
Мечта была, надеждой жил,
Что воссияет нимб злотистый,
Я жизнь земную завершил,
Любовью стоя мир пречистый.
И пусть в мечтах придумав рай,
Я верил, что найду сей край.
Но ветер разметал уж прах,
Мой на заснеженных горах.