Людмила Безусова - Под тонкой вуалью

Уничтожали все любой ценой:
Топтали и рубили, поджигали.
А он стремился к выси голубой,
Отбросив все невзгоды и печали!
Он, листиками укрывая раны,
Запрятав сердце доброе в земле,
Мечтал о том, что утром ранним,
Вернет былую красоту себе!
Куски бетона, битума и камни
Бросали на израненный росток,
А он цеплялся крепкими корнями,
Тянулся к солнцу, глядя на восток.
К лучам зари, где вера и надежда,
И счастье улыбается с утра,
Сияет перламутрами одежда
Росинок. И не злобствует жара.
Он думал: «Не страшны мне беды».
И разрывал гранит, бетон, асфальт!
А новые листочки в знак победы
Давали ему силы выживать!

Нет оснований для грусти,
Все счастье еще впереди.
А лето спокойно отпустим
Всем сказкам его вопреки.
Пусть с бабочкой улетает
И с одуванчиком белым.
Осень красой удивляет
Да на Покров снегом первым.
Грибочками в рощицу манит
И астрами в душу летит.
И дождик сонеты читает,
В камине полено искрит.
В окошко стучится калина,
На чай приглашает с медком.
От чая и бодрость, и сила.
И в баньку скорее с парком!
И нет оснований для грусти.
Прекрасна соната дождя.
Кузнечик закрыл свои гусли,
Сверчок тянет ноточку ля.
Тихонечко всем подпевая,
Я, нежно целуя тебя,
На остановке трамвая
Шепну: «С Первым вас сентября».

Счастье летит на крыльях,
На тоненьких каблучках,
В майке и стильных джинсах,
С собачкой смешной в руках.
Жду уже больше часа
На лавочке у пруда
Лизу из нашего класса.
Увидела! Мчится сюда!
Чмокнул ее я в щечку —
И счастье в моих руках.
Потеребив мою челку,
Сияет любовью в глазах.
А песик, облаяв до визга,
Лизнул мой холодный нос.
«Ах, Лизавета, Лизка!» —
Влюбленно я произнес.

Огонек свечи явил мне лик
Божественно святой Девы Марии.
Взгляд Ее не ясен. В этот миг
Я молилась, повторяя имя,
Слезы заливали мне лицо —
Это раскрывается душа.
Нежное, священное тепло —
В мое сердце Матушка вошла.
Зазвучали все колокола,
Листики берез зашелестели,
И душа избавилась от зла.
Страх исчез, и птицы все запели.
Прикасаюсь к образу душой
И, молясь, прошу покоя, мира,
Чтоб любовь была всегда со мной,
Чтоб не покидали счастье, сила,
Чтобы не хворали мать с отцом,
Деточек судьба не обижала,
Чтоб беда не посещала дом,
Жизнь всегда цвела, не угасала.
И разверзлись храма купола,
Воссияла радость жизни вечной!
Сына я и дочку обняла.
Ожила Мария-мать за свечкой!
Господи, благословенный час!
Взгляд Ее добром светился.
Яблочный, Медовый, Хлебный спас
Успением Богородицы вершился!

Ах! Стрекозы и бабочки!
Что-то шепчет мне август.
Всюду парочки, парочки…
Яхты новенькой парус
Ветерок шаловливый,
Словно шар, надувает.
Паучок торопливый
Тщетно брешь исправляет.
Листик-первенец желтый
Вдруг упал на ладошку.
Он живой, мягкий, теплый,
Только грустный немножко.
Я ему прошептала:
«Не грусти, паренек,
Погуляй по кварталам
Хоть в последний денек
Уходящего лета,
Покружись, полетай,
Пока клин до рассвета
Нам не крикнет: “Прощай!”».

Как загадочна порой любовь.
Ей бы все сказать, но нет, таится!
Господи, за что мне эта боль?
В клетке моей птице не сидится,
Рвется все на волю, в небеса,
Там птенцы готовят свои крылья
Для полета без обратного конца.
Ей бы повидаться. От унынья
Клетка разгулялась ходуном,
Падает и дверцу открывает!
Ты на воле, птица! И с орлом
Мать-орлица к детям улетает!

И все о нем, и снова лишь о нем
Ты говорила нежно, как хотела.
То становилась жарким угольком,
То, словно одуванчик, так робела,
Держалась за пушиночки свои,
Их ветер уносил за косогоры.
Ты все, что было лучшим, от любви
Скрывала, плотно закрывая шторы.
Там, в уголке, где только он и ты,
Жила ты настоящим чувством,
Похожим на волшебные цветы,
На даренное Господом искусство.
Любовь вселяет качество бутона,
Срывая лепестки с него до стона.

Нам муза не прощает луч без света
И ложного признания в любви,
Давая груз молчания за это
И грохот дребезжащей пустоты.
Ругает нас за лень, нерасторопность,
Забытый карандашик и блокнот.
За скудность красок, осторожность
Лишает высоты мажорных нот.
Всю душу открывая нараспашку,
Горя желанием чудесных грез,
Она, как Ангел в облачной рубашке,
Положит в руки россыпи из звезд.
Подскочишь, как ошеломленный,
Ухватишься за ручку и тетрадь
И с чистого листа, новорожденный,
До зорьки будешь с Ангелом писать.