Вадим Месяц - 500 сонетов к Леруа Мерлен

Она теперь больная на века
хотя у профурсетки век недолог
в квартире горький запах табака
и золотистой пыли книжных полок
и сортире плачет леруа мерлен
марине влади вторит мата хари
их арии на маленькой гитаре
наяривает пьяный гуинплен
я никому на свете не нужна
я больше не играю роль наяды
допей запас церковного вина
и школьницам раздай свои наряды. ▶

Ты школьницам раздай свои наряды
пускай танцуют джигу и канкан
создайте танцевальные отряды
совместно с айседорою дункан
вбирайте юным телом плоть и прыть
любимой вами постаревшей примы
по совести нам некого любить
за исключеньем редких кто любимы
а я надену дедушкин сюртук
и закурю прадедушкину трубку
и в довершенье к дерзкому поступку
я подверну на лестнице каблук. ▶

Ты подвернешь на лестнице каблук
и скрип похожий на предсмертный выдох
заставит позабыть о всех обидах
и старый зонтик выпадет из рук
и дверь квартиры где прожил свой век
покажется внезапно незнакомой
лишь где-то голограммой заоконной
наискосок пойдет знакомый снег
ты медленно опустишься на пол
и станешь нелетающею птицей
и ты умрешь когда тебе приснится
бескрайняя как жизнь река тобол. ▶

Бескрайняя как жизнь река тобол
вторгается во тьме на правый берег
сминая сенокосные луга
как можно верить в этот произвол
никто в него по-прежнему не верит
и тайно расширяет берега
вода вернется в русло на заре
прихватит свой оброк и удалится
останется заросшая курья
и в деревянной школе на горе
в неосвещенных окнах вспыхнут лица
там ты и я. ▶

Там ты и я в рубахах до земли
из дома вышли и спустились в поле
и добрались до самого конца
а дальше по дороге не пошли
и встали у оврага на приколе
перекрестились и сошли с лица
и день прошел и вскоре жизнь прошла
и наступила ночь чернее сажи
и не послать на помощь за врачом
два голубя расправили крыла
но мы не сожалели о пропаже
мы больше не жалели ни о чем. ▶

Мы больше не жалели ни о чем
увидев короб с крупною черникой
непостижимой злобной многоликой
сверкающей под солнечным лучом
она была как черная дыра
как детский плач о бесконечном лете
бездумна и забывчива как дети
стоящие у смертного одра
она бросалась кошкою в глаза
когда у нищих клянчила монеты
хотя была как нищенка боса
и верила в цыганские секреты. ▶

Ты верила в цыганские секреты
спала под животами лошадей
мошенник полюбил тебя отпетый
забрал в париж подальше от людей
он будто арлекин играл глазами
когда тасуя карты за столом
твоими восхищался волосами
и путал невзначай добро со злом
но все прошло тебя он продал другу
а тот отдал заклятому врагу
а ты в ответ не верила в разлуку
и вспоминала флаги на снегу. ▶

Ты вспоминала флаги на снегу
и ровный гул туземных барабанов
в болезненном мерцании туманов
к земле прижавших лютую пургу
в молитве застывала кровь людей
дымилась туши жертвенных баранов
и души вдохновенных наркоманов
переживали тысячи смертей
монах молчал а снежный человек
рыдал белугой у родной пещеры
вокруг лежат булыжники и снег
и нет царя отечества и веры. ▶

Здесь нет царя отечества и веры
а только звезды в небе до утра
горят как блестки в шерсти у пантеры
что греется у нашего костра
убийцы с осторожною повадкой
не поднимают просветленных глаз
на твой кинжал с наборной рукояткой
и безмятежно смотрят мимо нас
но власти нет ни в посохе ни в жезле
молитвой небеса не отпереть
они над нами чтоб они исчезли
нам будет мало просто умереть. ▶