Нэя Талвери - Здравствуй, моя зависимость. Стихи

Ему тебя всё ещё жаль.

Мотыльком бьёшься в серость решётки.
Дым от слов болезненно-колкий и иголки на розах
Больны
И полны
Разбитой души.

Ты ломаешь им глотки, моля: «не дыши».

Уходя, он не вспомнил любимый твой цвет.
Похоронный и мрачный, словно алый рассвет.
Словно жизнь покатилась твоя по наклонной.
В вашем доме, как карты, опадают колонны.

Ключ парадный рассыпался в пепел.
Твои пальцы в цвет времени, губы в красное, ты изломана, избита и потеряна,
Но ты
Всё ещё
Прекрасна.

А ему тебя всё ещё жаль.
Ты опасна.

Ангелы кофе не пьют, ты же знаешь.
Ты слабо киваешь и не уверяешь.
Я снова взатяг и виски в стакане.
Нас не учили жить этими днями.

Кофейные крылья, пустые обёртки.
Ты снова одна аккурат посерёдке.
Я хлопаю дверью – окрас для концовки.
Как жаль, что связал воедино верёвки.

Ты стонешь от боли, я пью виски в стакане.
Мы жили давно немыми ролями.
Затяг, дым, одышка, пустые журналы.
Ангелы кофе не пьют, ты же знала.

Если будешь стрелять – целься в голову.
Уничтожь до конца, позабудь и не помни
Ты – аллюзия на нормальность, ты больная на голову,
Твои вопли глухи, ты слепа и —
А долго ли
Ждать нам конца?

Ты – театр актёрами переполненный.

Как убийство в глуши без свидетелей, с кровью, болью и
Твой порядок чисел нарушен,
И перекроенный
Час
На сборы до дома.

Потом билеты, смяты антирасстоянием куплеты, сбиты равнодушием кометы, недоиграны душой твои сонеты, а потом звонки
По незнакомым адресатам письма.

Ты не звони
И
Знаешь,
Ты не снись мне.

Если будешь стрелять – целься в голову
Себе.

Над моей головой сомкнулось синее море —
Это бледное чувство ушедших в прошлое дней,
Где мы вдвоём по алее искусства шли за руку,
Сквозь пелену долгих, пыльных ночей.

Ты услышь меня завтра,
Я кричать не смогу.
Нас давно разорвали пути.

Километры, часы, смски, звонки – пожалуйста! —
Меня отпусти.

Смотреть в небо – больная привычка,
Прохладный балкон и дым сигарет,
Телефон, тишина, свет окна и…
И ты.

В этом списке тебя
Больше нет.

Прости.

Я забыла, что прошлое – остаётся в прошлом,
В старинной шкатулке на прочном замке,
Но каждую летнюю ночь я вскрывала те чувства,
Что топили меня в синем море
Сильней.

Это время.

Оно протащит меня по асфальту,
Где в кровь раздроблю себе руки, лицо и коленки,
Чтоб потом в немом крике сползая по стенке,
Тебя забывать.

Два на три умножать,
Дни и ночи считать,
По минутам терять
Свою жизнь.

Кардиограмма чувств с прямой линией
На весь
Грёбаный
Лист.

Ты – не мой мир искусств
И я прошу, пожалуйста, сейчас же
Заткнись.

Мир по наклонной катится вниз,
Под ногами срывая карниз,
Все мы падаем с крыш
И сдыхаем.

Летать не умеем, дышать разучились,
В немом крике наши крылья воззрились
И оторвались,
Упали,
Пропали,
Сгорели.

Мы —
Трупы.

В этом пустом, словно ватой набитом,
Давно прогнившем и мёртвом,
Грёбаном мире.