Наталья Чистякова - Розовые тополя

Он могуч, а я – слаба,
Он напорист, я – покорна,
Было так ему привольно
Навязать свои права.

Закоулочков знаток
Обрядился паутиной,
Словно, правда, видел толк
В нежной вязи и старинной.

Мы с тобою такие смешные —
Ненормальные.
Два чудака.
Небо звёздами густо расшили,
Только нити – и те напрокат.

Ослеплённые звёздною пылью,
Оступаясь, на ощупь идём.
Где мы только с тобой ни бродили —
Нам, бездомным, наш мир – отчий дом…

Все заботы мирские померкли,
А на Сретенке храмы – стоят.
Но не ладят друг с другом две стрелки,
Их совсем закружил циферблат —

Держит сердце у тайны во власти.
Бесконечна дорожная грусть.
Я за вас ввечеру помолюсь,
Две судьбы,
догоняющих счастье.

Родовые корни,
Отчие могилы.
Прорастают в душу
Лики самых милых.

Высветляет Китеж
Светлояр былинный.
Доберусь до дома
Хоть пешком по глине.

Вглядываюсь в окна —
В сердце ветер резкий:
Не посмотрит мама
Из-за занавески.

Девчонкой была упрямой
И косы из трав плела.
В глаза всем смотрела прямо,
Хотя и была мала.

Берёзы росли со мною,
Меня обгоняя всерьёз,
Листвою своей шальною
Порой доводя до слёз.

Подумать – какая малость:
Деревья, трава, листва.
В плену я у вас осталась,
И этим – жива.

И полем иду цветущим,
И сердце не знает хлопот,
И дней не припомню лучше —
Мама поёт.

Было сладостей негусто —
Не об этом разговор.
Я солёную капусту
Обожаю до сих пор.

С алой клюквой и с грибочком,
Огурцами и лучком.
Ах, огурчики из бочки!
Чай, заваренный с медком!

Мы сидели до рассвета,
Пели дивные стихи.
Жаль, уже деревни нету,
И не будят петухи.

Эта грусть пройдёт не скоро.
От неё по сердцу – гул.
Что ж ты сделал с нами, город?
Взял, и детство зачеркнул.

Поцелуй земли и неба —
Роза красная в саду.
День святых Бориса, Глеба
Затуманился в цвету.

Кажется всё просто, гладко,
Словно на лице холста.
Лишь игла скользит с оглядкой —
Выстилает путь креста.

Мне бы – только это,
Никаких невнятных снов,
И не надо лишних слов —
Лишь полоска света.

Света! – Бог меня прости,
Душно в шубке куньей —
Света дедовской Руси
Мне бы в новолунье.

А над Вологдой вечером синим
Переборы гармошки слышны,
Словно тёплые, светлые ливни
Принесли нам дыханье весны.

И душа очищается песней,
И родные просторы видны,
Если рядышком ты, даже если
Далеко от моей стороны.

Вспоминается праздник застольный:
Вздох гармошки в избе дотемна,
Где до пота трудилась, до соли,
И до боли рыдала она.

До чего же ты, память, упряма,
Что я вновь подчиняюсь тебе.
И лебёдушкой плавает мама
Под гармошку отца по избе.

Поминальный августовский день.
Для других – ничем он не отмечен,
А меня сейчас накрыла тень,
И на сердце опустился вечер.

Оттого в прощальной тишине
Больно сердцу, полному любовью,
Так мучительно, так больно мне
К твоему склоняться изголовью.

На слова с тобой скупа была,
О войне расспрашивать не смела.
Я тобою только и жила,
А ушёл – и я окаменела.

Мне с моей печалью
Никуда не деться.
Где теперь причалю?
Негде обогреться.

И с тобой проститься
Не смогла я толком.
И продрогло сердце,
Ёжится кутёнком.

Обжигает душу
На граните строчка,
Больше не услышу
Ласковое: «Дочка».

Горестных немало в жизни дат,
Но одна – печальнее печали.
Как Христа две тыщи лет назад,
Сердце моё бедное распяли.

Разорвала душу весть о том,
Что твоё не бьётся больше сердце.
А моё – охвачено огнём:
В очи мне твои не наглядеться.