Вадим Малафеев - Откровение

Постиг ли я в судьбе на финише убогом
Все грани бытия, всю глубину души,
Когда вся жизнь прошла одним единым слогом
На гребне шумных волн и в мертвенной тиши?

Вопрос, увы, не прост, когда вскипают страсти
Всех чувств, что породил собою человек:
Уныние, тоска, восторг, болезнь, напасти
Смешались навсегда в один короткий век.

Порою в час ночной, когда все звезды мира
Приходят в гости к тем, кто жаждет жар небес,
Я жил полетом чувств в неведомом эфире
И вечно ждал душой свершения чудес.

Бродил ли я в тиши, отдавшись размышленью,
Весельем промышлял в толпе ночных гуляк,
Я думал о любви, о той, что, к сожаленью,
Не светит мне в ночи, как истинный маяк.

Все говорят – каприз, мол, жизнь куда сложнее,
Есть много славных дел, что стоит совершить.
Все так, но без любви ночь кажется длиннее,
Одна лишь эта мысль рвет жизненную нить!

Познав людской судьбы тревоги,
В надежде отыскать причал,
Покинув дальние чертоги,
По небу ангел пролетал.

Он горевал о трудной доле
Людей, покинувших свой кров,
О предназначенной им роли
Средь многочисленных миров.

Грустил, что бренно все живое,
Грустил о ценностях души,
О том, как тяжко быть изгоем
На лобном месте и в глуши.

Он для себя искал деянье,
Вверяя истины печать,
Заблудшим судьбам покаянье
Хотел раздать как благодать.

Пред страхом не сгибать колени,
Надеждой наградив сполна,
Помочь уйти из смертной тени,
Когда наступит тишина.

Не для наград иль возвышенья,
Не для телесной красоты,
А для всеобщего прощенья
И для душевной чистоты!

Был поднят занавес, а я чего-то ждал,
Лежал на главной сцене без движенья.
Конечно, я – актер, и мне театр стал
Пристанищем желанного влеченья.

Я каждый новый день под светом фонарей
Чужой судьбы показывал примеры.
Их было множество – представленных ролей,
Безумных для души и для карьеры.

В финале падая, я всякий раз вставал
Под шквалистый порыв аплодисментов.
В душе я счастлив был, что жизни пьедестал
Сумел построить из таких моментов.

Но зритель мой, увы, когда пришел финал,
Не слышал моего пред смертью стона.
Был поднят занавес, а я чего-то ждал,
Надеясь вновь подняться для поклона.

О, сколько еще трудных дней
Мне предстоит испить судьбою,
Увлечь себя слепой борьбою,
Придуманною жизнью всей.

Искать непознанный покой,
Лелея истинные цели.
А жизнь – и омуты, и мели,
Веселье с горестной тоской.

Но мысль моя, увы, проста:
В чужой любви искать забвенье,
Пусть даже на одно мгновенье, —
Невыполнимая мечта.

Знать, свыше было суждено
Мне повстречать любовь иную.
В обличье праведном, святую.
Бальзам души, а не вино!

Собираю по крупицам:
Лица, лица, лица, лица.
В жизни много было встреч:
И пророков, и предтеч.

Лица тех, кто за спиною
Клеветали надо мною,
Утопив в грехах себя
В лабиринте бытия.

Много лиц, кто был любимым,
Скромным, нежным и ранимым,
Но в волненье, чуть дыша,
В них жила моя душа.

Ничего я не скрываю,
Подходя душою к краю.
Всех собрал в большой букет, —
Вышел красочный портрет.

Перевернута страница:
Снова – лица, лица, лица.
Миллионы разных встреч
Не забыть, не сбросить с плеч.

Снег серебрится, сверкая в неоне,
В стеклах витрин отражаясь едва.
С грустью склонились деревья в поклоне,
Сброшена в мерзлую землю листва.

Вечер морозный – зимы откровенье.
Мир одиночества, мир тишины.
Жизни порвались непрочные звенья,
Грубо прервав безмятежные сны.

Все затаилось под снежным покровом,
Словно и не было жизни совсем.
Шепчет душа недосказанным словом:
«Жизнь многолика, в ней много проблем».