Николай Боровой - Языком времени. Поэмы и крупные стихотворные произведения 2016-2018 годов

Есть святость в желании этом сказать
Про то, что никак ты не сможешь
В себе утаить, задушить, умолчать,
Ведь спалишь себя этим, сгложешь.

Ведь то, что тебя побуждает сказать,
В тебе погребенным оставшись,
Не сказанным став, начинает сжигать,
Грозит погубить, разорвавши.

Ты пишешь, стремясь до конца исчерпать
И выразить то, что предела
Как будто не знает. Не выйдет в печать?
Какое ж до этого дело?!

Когда б не писал ты – но пишешь затем,
Чтоб выразить ясно и честно
В вопросах и муках рожденный ответ,
И мыслей бурлящую бездну.

Пускай не «печатный» ты вовсе поэт —
Своим «не печати» протестом,
Как будто даешь перед миром обет:
Остаться правдивым и честным.

Совсем не молчания это обет!
В «молчании» этом печатном,
Такие ключи раскрываешь в себе,
Такую стихов своих правду,

Такие источники строчек своих,
Что молишь – «заткнул бы хоть кто-то!»,
Но пишешь взахлеб, расстворяешься в них,
И льешь их бескрайним потоком.

Лишь правда – для строк неизбывный исток,
Лишь ей строчки дышат и живы,
Она их рождает бурлящий поток,
Он в тех иссыхает, кто лживы.

Родят они строфку… ну, две или три,
Ну пять, чтоб бессильно иссякнуть,
В награду за «подвиг», за все их «труды»,
Возможность найдут напечатать.

И что же? Здесь все, что хотел ты сказать?
Здесь все, что в душе твоей было?
Здесь все, что в ней есть и зовет написать,
Что жгло, и томило, и ныло,

Что в таинстве ночи, как свет среди мглы —
Душевной, твоей, не вселенской —
Рождало звенящие ритмом ряды,
Слова водружало на место?

Что жгло тебя сладостно-адским огнем
Раскрывшихся мыслей, прозрений,
Огнем этим в сердце несчастном твоем
Дарило вдруг счастье мгновений?

Здесь все, что ты хочешь и можешь сказать?
Здесь все, чем душа твоя полна?
Вот все, что сумели «бурля», раскачать
Души твоей дремлющей «волны»?

Вот все, чем живешь ты, и мыслишь о чем?
Вот все, что волнует и гложет?
Вот все, что ты понял о том и о сем,
Вот все, что пугает, тревожит?

Вот все, что стремишься осмыслить, понять,
Что мыслить тебя побуждает,
И понятым став, обращает писать,
И требует, и заставляет?

Вот вся твоя жизнь, и мука твоя,
И все твои духа боренья,
И все, для чего ты решал и страдал,
Судьбы принимая гоненья?

Вот все, что в тебе? Пустовато, мой друг,
И бедно, и тускло, и мало.
Душа твоя «мала», и глух ее звук,
И мало в строках твоих встало.

Вот все, что есть «ты»? Да, немного… Душа
Немного твоя пережила,
Не многое знала, дремна и пуста,
Немного же и «наплодила».

Не «емкость» и «краткость» здесь, нет – пустота
Души, пустотой дребезжащей.
Написано мало, ведь малым полна,
Не «много», а «мало» в ней чаще.

Не заповедь в том, чтобы кратко писать,
Ведь «кратко» – не значит, что «емко»,
Что хочешь сказать – говори, и сказать
Позволь себе длинно и много,

И громко, и сдержанно, эдак и так —
Как хочется в миг этот странный,
Как нужно, ведь что-то сказать – не пустяк,
Экстаз будто тайный, сакральный.

Лишь малое можешь сказать ты, увы,
И очень в душе твоей мало.
От этого строки скупы и скудны,
И мало рука написала.

А что же поделать страдальцу тому,
Которого «многое» полнит?
Язычнику, в жертву святому огню,
Несущему строфы и строки?