Александр Бобошко - Избранное. Стихотворения, песни, поздравления

«К чёрту банки, крынки,
Молоко и мёд!
Вон, концерт на рынке
Скоморох даёт!»
И, веселья ради,
(Век жесток и лют)
Поспешил к эстраде
Весь торговый люд.

Вновь устроил праздник
В серый будний день
Шут и безобразник!
Как ему не лень?
«Пляшет ведь не слабо!
Ай да молодец!» —
Бьют в ладоши бабы,
Нищий и купец.

Вид его отпетый:
В рубище одетый.
Брякают на шапке звонко бубенцы.
Поистёрты шмутки,
Но – игрец на дудке!
Мужики довольны, радостны юнцы.

Рожа скоморошья,
Браги ли хлебнул,
Что не дружишь с ложью?
Правду лишь одну
Вслух ты называешь,
Удалец, храбрец!
Про царя гутаришь:
«Государь – подлец.

Все бояре – воры.
Пустота в казне.
Царь лишь разговоры
Любит о стране.
Речи мягко стелет,
Образ создаёт,
А на самом деле
На народ плюёт.

Царь не верит в Бога.
Потому убого
Мы живём сегодня.
В темноте – тропа.
И попы – ворюги.
Нет по всей округе
Одного хотя бы
Честного попа».

Ох, и громкий хохот!
Зритель входит в раж,
Славит скомороха:
«Правдолюбец наш,
Скучно нам и тяжко.
Снова от души
Спой, поэт-бродяжка
Или попляши!»

Но не спеть артисту
Под мажорный лад.
На конях со свистом
Стражники летят.
Пикой – по макушке.
Злобно говоря:
«А не пой частушки,
Сволочь, про царя!»

Лупят скомороха.
Скомороху плохо.
Бьют его по рёбрам,
Метят прямо в пах.
Не агент он вражий.
«Неча будоражить.
Не фиг смуту сеять
В душах и сердцах.

Вот тебе, бродяге:
Гусли – об забор!
Все твои бумаги
Бросили в костёр».
Дым кроваво – мглистый…
Господи, спаси!
Тяжело артисту
С правдой на Руси.

Прошлое подёргаю за нити,
Вспоминаю сразу же… Тоска.
Я зачем-то отчима обидел
Из-за дури, из-за пустяка.
Помню, шёл тогда мне годик пятый.
К отчиму имел большую злость,
Хоть совсем он не был виноватый,
Что у мамы с папой не срослось.

Это часто так бывает:
Крики, слёзы, тарарам.
Дети после отвечают
За ошибки пап и мам.

Вновь в детсад тащиться неохота.
Собираюсь, вою от тоски.
Как назло, сегодня отчего-то
На ботинках порваны шнурки.

Отчим помогает мне обуться.
Низко наклонясь у самых ног,
Говорит: « Пускай шнурочки рвутся,
Мы их свяжем накрепко, сынок!»

Мне б ему – такою же монетой,
Я ж ответ (хоть грубым не слыву):
«Пусть шнурки завязываешь мне ты,
Папой всё равно не назову!»

Помню, что, услышав эту фразу,
Будто от удара вздрогнул он,
А потом отпрянул резко сразу
И курить поплёлся на балкон.

Ничего в ответ он не сказал мне,
Опустился вновь у самых ног.
Понапрасну он шнурки связал мне,
Не скрепился наш семейный блок.

Так и жили. Отчим хоть и злился,
Для семьи зарплаты не жалел.
Но меня при этом сторонился.
В нелюбви я тоже преуспел.

А могло быть всё у нас иначе,
Оба ведь страдали: он и я.
Эх ты, жизнь! Эх, глупость пацанячья,
Ревность непонятная моя.

Это часто так бывает:
Крики, слёзы, шум и гам.
Дети жизнью отвечают
За любовь отцов и мам.

Смерть изо всех орудий
По нам нещадно бьёт.
Уходят наши люди.
Кто – медленно, кто – влёт.
Вокруг пустоты, бреши,
Смерть ртом гнилым смеётся.
Всё меньше, меньше, меньше
В живых нас остаётся.

Мой друг!
Узнал я только что сейчас,
Что вдруг
Погиб ещё один из нас.
Инфаркт.
Надежд, любви, забот развязка.
Быль, факт —
Не слух, не вымысел, не сказка.

Мой друг,
Уходят лучшие из нас.
Вокруг
Всё меньше рук родных и глаз.
В лицо
Смерть дышит, постоянно ищет.
Кольцо,
Смотри, сужается, дружище.

Я думал,
это будет
В далёком далеке,
И вдруг уходят люди
До срока
– налегке.
На всех чернеет метка,
Но тяжело привыкнуть,
Что гады дохнут редко,
Друзья всё чаще гибнут.

Мой друг,
Пока лежим не по гробам
И стук
Сердечный будит по утрам,
Давай
Жить, что есть силы на пределе,
И в рай
Смерть не поднимет нас с постели.

Мой друг,
Уходят лучшие из нас.

Сказала ты: «Кошка не плачет».
А я не согласен с тобой.
Нет, плачет, но только иначе.
Порой незаметной, ночной.