Олег Юрченко - Моя строка

Катись проверенной дорогой
И ничего не выбирай:
От пункта А и до другого,
То будет ад-то будет рай.

Все слова – слова – слова
Их очень даже много:
Живут они вокруг пока,
Мы слушать их готовы.

Их первый кто для нас сказал,
Доселе неизвестно, –
Наверно нам он обещал:
Их слушать будет лестно.

И мы поверили ему,
Потоки слов глотая:
Потом уж верили всему,
Ничто не отвергая.

И результат пред вами тут:
И по сей день глотаем –
И все, что нам здесь говорят,
На веру принимаем.

А раз все так – глотайте ж их,
И новых попросите –
Они готовы уж для вас:
Вот – вот придут – вы ждите.

Ты зачем ко мне снова вернулась
То ли сказка моя-то ли быль?
И, все вспомнив, опять улыбнулась, –
Ведь тебя я о том не просил.

И вновь всплыли они те картины,
И вновь всплыли они те слова,
Что тогда к нам с тобой приходили,
Те, теперь что узнаем едва.

Будто те же вокруг нас витрины
С разным – всяким в них там барахлом,
Где идут постоянно смотрины,
Что теперь нам не нужно вдвоём.

Нам не надо в них было смотреться,
В жизни той проходной зеркала,
На себя чтобы в них наглядется
И испить чашу жизни сполна.

Для себя мы что там искали,
Я не знаю, но вряд ли тогда
Мы хоть что-нибудь в ней понимали
И навряд ли все знали слова.

Те слова, что собой обрамляют
Эту радость для нас бытия,
Часто ту, что порой проклинают,
Но потом понимают, что зря.

Вот с тобою и мы все прокляли,
Не сумев ничего сохранить,
И теперь за чертою печали
Мы не знаем, как дальше нам жить.

Живая мистика в словах,
В тех, что не написал я, –
За ними будто б чей-то прах,
Живёт нас призывая.

Скорей бы мне их вам сказать
И, пробудив по новой,
Уже без них здесь все начать
В жизни этой суровой.

Начать, не ведая о том,
Что где-то есть та тайна,
Та, что мы мистикой зовем,
Хотя она простая.

В ней все расписано по дням,
Где с вами обитаем.
Живем, не веруя словам,
Мы их не понимаем.

Бывает человеку мало,
Всего того уже что есть,
Из того ценного что в мире,
Порою прорастает здесь.

И если б нас о том спросили:
«Цена любви какая есть?»
Наверно б с вами мы сказали:
Ценнее ничего нет здесь.

Её рублями не измеришь,
И не отмеришь себе впрок,
И на весах её не взвесишь,
Установить не сможешь срок.

Но мы её теперь сгноили –
И нет здесь в мире ни души,
Кто отвергал бы эти страсти
При сотворении любви.

Но мы б её там сохранили,
Там где-то в глубине души,
Если б сказать ей не забыли:
«Живи тут, Бог тебя храни!»

Но жизнь, она, порой сильнее
Всех наших с вами тут потуг, –
И в нас она нас убивает,
Чтоб скоротать себе досуг.

Но, что мы можем дать в награду,
За это ей – коль не любовь,
Ту, что мы к ней всегда питаем,
И пробуждаем её вновь.

Меня не знаю что удержит
От мыслей пагубных таких,
Когда я слышу речь Он держит,
Для всех здесь мёртвых и живых.

Сказать что нового Он может,
Кроме того что есть уже,
Сказано нам не раз здесь тоже
Эпох на этих рубеже?

Я не могу с ним согласиться,
Что найден будет Новый путь,
И станем все мы жить проситься,
Хотя бы даже где-нибудь.

Вот я и стал здесь пессимистом,
А был когда-то оптимист
И верил всем вождям речистым,
Тем от вранья будто был чист:

Одни лишь светлые желанья,
Будто б поселяется во мне,
И будут часто на свиданье
Приходить ангелы ко мне.

Но из всего оно что вышло –
Я здесь все также зол и Дик,
И звуки благости не слышу,
Все потому что к ним отвык.

Но что же я тогда здесь слышу
В моей истерзанной груди, –
Ведь все, как есть оно, я вижу
И впереди и позади.

Во мне ты сохрани Надежду,
Отец всего Всевышний наш,
Чтобы мечтал я, как и прежде,
Сыграть победный здесь свой марш.