Данил Рудой - Оттенок ультрамарина. Стихи о любви и жизни. Современная русская поэзия

И в полудрёме я лежу средь пыльной тоски,
Роняя на бумагу перо…
И в серых буднях жизни света нету ни зги —
Увы, моё преданье старо.
Но я бы мог всё изменить, пустив под откос
Нелепый и ненужный свой век.
Я приготовил свой ответ на вечный вопрос:
Мне нужен друг – другой человек.

Мне нужен тот, кто не сидит на месте один
И ждёт, когда придёт его срок;
Мне нужен тот, кто сам своей судьбы господин,
Кто честный, но азартный игрок;
Мне нужен тот, кто видит грань меж злом и добром,
Кому неведом страх и упрёк;
Мне нужен тот, кто щит и меч сражает пером,
Кто, разум холя, сердце сберёг;

Мне нужен тот, кто, выбрав свой единственный путь,
Сметёт любой забор и барьер,
Кто может рок случайный в рог бараний свернуть,
Кто может с места прыгнуть в карьер;
Кто не медали – честь повесил слева на грудь,
Прикрыв её простым сюртуком,
Всегда готовый настежь свой сюртук распахнуть,
Была бы только надобность в том;

Он должен быть поэтом, чтоб меня понимать,
И чтоб я мог его полюбить
Как брата, как отца, и как сестру, и как мать,
Чьи имена нельзя позабыть;
Чтоб утром, встав до самых первых из петухов,
Он крепко взял меня за грудки,
Сказав: « Пойдём на поиск новых рифм для стихов,
Достойных нашей славной строки »;

Чтоб шла толпой за нами вереница из муз:
Ведь он поэт – я тоже поэт!
Нас двое, он и я: мы нерушимый союз,
Мы вечный, идеальный дуэт;
Чтоб мы, чеканя шаг по спинам улиц кривых,
Смотрели на восход и закат,
Подмигивали стёклам окон вечнослепых,
И хором сочиняли трактат:

Трактат о всём насущном – жизни, смерти, любви,
О силе, скрытой в каждом из нас,
О ветхой старине и о манящей нови,
О смысле, незаметном подчас;
О том, что «эпилог» ещё не значит «конец»,
Пока кипит в артериях кровь,
О том, что унисон двух равноправных сердец
Из пепла возрождается вновь.

Мороз был дьявольский, и я собрался спать,
Но, объяснив мне, как я сильно ошибался,
Они отняли одеяло и кровать,
И приказали, чтоб я быстро одевался.

Надев поверх тулупа бабочку и фрак,
Я поспешил занять положенное место,
Вдохнул в себя кулисный гул и полумрак,
И пригрозил устроить полную фиесту.

И тут же занавес подняли до небес,
И я увидел тьму, а в ней мелькали лица.
Вот чёрт! Сломал-таки ребро проклятый бес! —
Ведь угораздило же так вчера напиться…

Но, стиснув зубы и уняв в коленях дрожь,
Я колоссальными усилиями воли
Отвел свой дикий взгляд от тех глумливых рож,
Сосредоточив разум в рамках главной роли.

Нас было много – мы играли как один,
Игрой друг друга бесконечно наслаждаясь;
Мы не жалели ни проплешин, ни седин,
Мы за искусство умирали, возрождаясь.

Из наших ртов валил клубами белый пар,
И мы орали не своими голосами.
Спектакль наш был похож на ядерный удар,
Мы все прекрасно понимали это сами.

Нам было жарко – с наших лиц струился пот,
И мы срывали пиджаки и телогрейки,
Но нас измучила игра высоких нот —
К концу шестого часа сели батарейки.

И, оступившись, с жутким грохотом упал
Я на глазах у многоярусного зала,
И подавился громких вздохом этот зал,
Но длань искусства путь к спасенью указала.

И я поднялся, допевая свой куплет,
Последней фразой разрывая в клочья души,
И мне в затылок пулей плюнул пистолет,
Своим последним словом занавес обрушив.

Не помню, как мы выползали на поклон,
И почему кричали все «Виват» и «Браво»,
И кошельки летели в нас со всех сторон…
О, времена, я обожаю ваши нравы!

Миг расставанья настал.
Каждый сейчас одинок.
Шумом наполнился зал —
Это Последний звонок.
Здравствуй, Грядущее! Свет
Нам на дорогу пролей!
Мы же последний куплет
Вам посвящаем, Лицей!

Нас провожают с тобой
Все, кто ещё не ушел,
Нас ожидают с тобой
Тысячи жизненных школ.
И, поступив в институт,
Став на порядок взрослей,
Вспомним мы тяжкий наш труд,
Вспомним и этот Лицей.

Что ж ты молчишь, выпускник?
Где твоя пылкая речь?
Лоб почему-то поник,
Статность обрушилась с плеч,
Царствуют скорбь и печаль
В траурной позе твоей…
Просто мучительно жаль
Этот покинуть Лицей!