Ксения Рормозер - КУМАНИКА. Пятый сборник поэзии и прозы

рассказ-сказка

В народе говорят, что каждый человек приходит в этот Мир справиться только с одним искушением. И если ему это удаётся, то все остальные испытания в жизни преодолеваются сами собой.

Однажды прочитала я в старинной книге, что в прежние времена к святым местам ходили паломники пешочком. Благоговейно и непрестанно молясь, достигали они какой-нибудь святой обители. Брали благословение у отца игумена на ночёвку, а с утра, после службы, продолжали свой путь дальше. И, конечно, на постое встречались очень разные люди. И обители на дороге стояли разные. Одни победнее, другие побогаче. Но нигде и никогда не было отказа странникам. Всегда и везде находилось людям место для ночлега.

Так вот и пришли однажды два паломничка в святую обитель на ночевание. А обитель та, уж и не припомню, как называлась. Но между собою прозвали её люди «Вдовьими слезами».

Когда закончилась вечеря, паломников разместили в гостевых комнатах. По двое разошлись они на ночлег. Тут один у другого про название монастыря спросил.

– Врать не буду, брат, а только слышал я, что монастырь сей построили вдовицы из одной местной деревни. И строили они его вместе со священником, который служил сегодня на вечери. Заметил ты, что он на лицо молодой, а весь седой, как старик.

– Я слышал, брат, деньги на строительство они удивительно как-то получили. Да сколько не спрашивал, никто ничего толком сказать не может.

– Вот и я ничего из рассказов не понял. А ведь не первый год прохожу через эту обитель. Но тайну эту здесь блюдут строго. Спи, брат, раз есть тайна, то это и не нашего ума дело.

– Ну не скажи, святое место, а тайну имеет! Одно в каждом месте Таинство: как Святой Бог в виде вина и хлеба не брезгует с нами грешными совмещаться. А другие тайны нам ни к чему на этом свете.

– Спи, брат, не думай о человеческом – здоровее будешь.

И совершив вечернее правило оба уснули.

С утра один из паломничков пошёл дальше, а другой решил остаться и выведать о таинственном строительстве святой обители. Сказал настоятелю, что неможется ему, и испросил благословение остаться на неделю, мол, чтоб в дороге не разболеться. Настоятель посмотрел ему внимательно в глаза, вздохнул и благословил.

Паломник тот прозывался Мокием. Так вот Мокий этот развил бурную деятельность в монастыре. То на скотном дворе помогал, то бежал в поле полоть, после воду таскал, посуду в трапезной мыл, полы драил, туалеты чистил. На службе стоял тихо, как тень от свечки, не смея глаз поднять на распятого Христа. И всюду у монашек тихонечко пытался хоть что-нибудь выведать о истории возникновения монастыря. Но они все как одна отвечали, что великой милости Божией удостоились.

Прошла неделя, и настоятель благословил Мокия в путь. Мокий молча собрался и вышел из обители на дорогу. Но пошёл не туда, куда собирался, а свернул и полем вышел к ближайшей деревне. Деревня была почти вся с заколоченными домами. И только в одном доме дымила печная труба. Мокий вошёл на двор, поискал хозяев, постучал в дверь, но никто ему не ответил. Попил воды из колодца и решил идти в другую деревню.

К вечеру добрался и до другой деревни. Но и тут все дома были заколочены. И ни на одном дворе не видно было жизни. Не стал он ночевать в брошенных домах, мало ли отчего люди исчезли, может эпидемия какая. Пошёл он в лес. Срубил еловых веток, наломал молодых берёзок, соорудил шалаш и залёг на ночёвку. А проснулся он не утром, а в полночь от того, что Луна полная светила ему прямо в лицо.

Открыл глаза и видит, в долине тропинка, словно серебром блестит, да так ярко, приметно, что залюбуешься. Присмотрелся получше, а ведь и точно – серебро светится. Протёр глаза, думал – спит, укусил себя за палец – больно. Так, думает, прогуляюсь, что ли к тропинке этой серебряной.