Татьяна Помысова - Незабудье. Альманах

С солнцем в кармане
Идёт молодой Бог.
Всё ему нипочём,
Бог уже, представляете? смог
И экзамены сдать, и поймать золотую
птицу. И влюбиться успел, но пока
не успел жениться.
Он по жизни своей идёт,
улыбаясь Миру…
Обнимаю сына легко
И дарю ему стих и Лиру.

Жила Лилит, весёлая девчонка
Красивая и дерзкая не в меру.
Смеялась над растениями звонко
И для цветов всегда была примером
Она их удивляла рыжей гривой —
Такой волнистой, нежной, невесомой,
Порой, Лилит казалась всем строптивой,
Что лидерам присуще, не ведомым.
А кто ведомый? Птицы и кусты?
Они в её команде быть мечтали
Деревья тень давали из листвы
А птицы пеньем слух ей услаждали.
Но мало ей друзей столь молчаливых,
Душа другого просит, то и дело.
Она ещё не видела красивых
Мужчин. И мудрых. И умелых.
Лилит любых не видела мужчин
Ей Змей знакомый нашептал про Бога,
мол у тебя есть тысяча причин,
Чтоб обратиться к Богу, недотрога
Просить, чтобы придумал Он мужчин.
Она всплакнула и решила дерзко,
Что раз Эдемский Змей всегда один,
ей Бог поможет, кистью ли, стамеской,
Сработает любимице мужчин.
Но Бог потратил все материалы
И не осталось глины, и рейсшин
Спросил ребро её. Он был такой усталый,
С уставшим Богом спорить не по чину.
Свершилось. Не одна теперь на свете.
Но парень глуп, хоть Богу он и сын,
Пустить его хотела на котлеты,
Но Змей вмешался-вот же сукин кот.
Пожаловался Богу, что упряма,
Адама бьёт, за лень и за живот,
А парень – ангел, только малость пьяный
Проспится в куще – сразу лень пройдет.
Подумал Бог Лилит отправить в глину.
Но без ребра, упёрлась, не идёт.
Адам заснул, во сне видал картину,
Что Еву из ребра сам Бог дает.
На деле точно было всё иначе…
Ребро Адама снова у Лилит
Она теперь спокойна и не плачет
«Я – Ева»! про себя она молчит.
Молчит спокойно, рёбра все на месте
В руке комочек глины, чуть теплит
Адам пусть будет. Ей же стать невестой
Обычного мужчины – не претит.
И Рай не вечен, да и рёбер мало.
Вот и Всевышний смуту не велит…
А дальше, все как Библия сказала,
Забыв что Ева – прежняя Лилит.

Актриса я, а ля шестидесятых
Сказала ты, извергнув приговор.
Медовый ангел в простынях помятых,
Взгляд ироничный выстрелом в упор.
Сравнения, к чему они? Дороже
Мне горстка слов горячих губ мужских
И поцелуи, что огнем по коже,
Родившие меня и этот стих.