Терентiй Травнiкъ - Девять дорог жизни. Поэзия

Минуя шутовство похвал
Написанное вынимала
Она, и он ей позволял
Ему читать – она читала…

И в этом полунаслажденье,
Полунамёке наконец —
Угадывалась, без сомненья,
Природа любящих сердец.

Всё было мило и уютно.
Там, где обычно мир да лад —
Судейство шалостей дебютных
Снисходит даже до наград.

И он, дослушав, улыбался,
Прося её читать ещё,
А сам, едва заметно, щёк
Её румянцем любовался…

Скоро затянет туманом поля,
Беложемчужным осенним туманом.
С детства хотелось мне стать капитаном,
С детства мечтал я коснутся руля.

Встану утрами я рано-прерано,
В час, когда плещется в алом земля.
Знаю, что ждут своего капитана
Эти туманы и эти поля.

Выверну румпель и выставлю к югу:
На воду вёсла! – и бот поплывёт.
К землям невиданным выстрою стругу —
Тридцать шесть кабельтов: полный вперёд!

Ветер солёный несут океаны,
Путь указует отважный бушприт.
С детства мечталось мне стать капитаном —
С детства мне снится большой синий кит.

Так каждый год по туманам осенним
В плаванье шёл я удобства призрев,
И проходил я ступень за ступенью
Рифов коварство и пение дев.

Сколько земель неизведанных, новых
Я повидал огибая поля,
Но отдаю без сомненья швартовы…
Край мой диковинный, край мой сосновый —
Жить не могу и любить без тебя!

Ты о сердце не думай – оно выше дум,
Оно глубже, чем ты это можешь представить.
Оно видит насквозь твои совесть и ум,
Оно знает твои исключенья из правил.

Ты о сердце не думай: устроено так,
Чтоб без отдыха сердце работать умело,
Чтоб пред Духом ты был и доступен, и наг
И несло б твою душу бессмертную тело.

Ты о сердце не думай – ты только молись
За него, чтоб силенок сердечку хватило,
Чтоб хватило любви и тепла, окажись,
Ты с душою и телом у самой могилы.

Ты о сердце не думай – оно на века:
Оно ищет ответ для тебя на вопросы.
Он будет стучаться и биться пока
Не предстанешь пред ангелом русоволосым.

И тогда оно встанет, чтоб вышла душа —
Неудобно душе на ходу делать это:
Выползать, выходить, выбегать, вылетать —
Вылетать к бесконечно желанному свету.

Обернется душа и увидит его —
Твое сердце уснувшим – навечно уснувшим.
Ты о сердце не думай – им занялся Бог,
Значит, как отдохнёт, так запросится в душу.

И в душе уходящей забьётся оно,
Молоточком забьётся, на диво хорошим.
И душа, напоследок взглянув на венок
С ним навечно оставит несъемную ношу.

Всю радость и злобу, тоску и печаль,
Восторги, сомненья, обиды, тревоги,
Всё то, что желанно и то, что не жаль —
Вобрали в себя написавшего строки…

И если тебе доведется читать
Иль слушать ритмическое построенье
Кого-то, то лучше тебе это знать,
Что в нем и отрава есть и исцеленье…

И то, как природа расслышит твоя
Стихи или прозу – не столь это важно —
Она либо бросит за борт якоря
Иль без объяснений в причале откажет.

Всю радость и злобу, тоску и печаль,
Восторги, сомненья, обиды, тревоги,
Всё то, что желанно и то, что не жаль —
Тебе отдают написавшего строки…

Один убит, другой расстрелян,
А этот в петлю сам полез:
Писать стихи – на самом деле
Ошейник, нежели венец.

Писать стихи – на самом трудном
Пути, что в поле столб, стоять:
Стихосложенье неподсудно,
Но сочинившего – распять!

Несоответствие заметить
В том, как он пишет и живёт,
И убедившись, высечь плетью
Сперва, а после и под гнёт!

Давить и гнуть, покуда хватит
Распущенных приказом рук,
А там и бирочку на ватник
Да в пояс топорище, друг…

Один убит, другой расстрелян,
А в этого всадили нож:
Писать стихи на самом деле —
Легко, как бить в упор по цели!
Но только вот, когда ты всех
И вся, и всё… переживёшь.

Как будто мёда в молоко
Налили: осень и туманы…
Под утро пишется легко:
Иду строфою, как баштаном,