Артём Ершов - Сонник. Стихотворения

Одной лишь болью в сердце отзывались,
Пусты вдали от милого лица…
В обратной перспективе развиваясь,
Сон ширился и не имел конца —

Лишь образ твой являлся центром мира,
Стянув к себе все стрелы и лучи,
Но взгляд, обманут, устремлялся мимо,
Теряясь в нём, как светлячок в ночи.

Вечер… Пора разноцветных стёкол.
Город бросает в Неву огни.
Виделся долгим, но вот истёк он —
День, как и все истекают дни.

Дождь, омывающий шумный Невский,
Множит горящих голов полки,
И фонари с заунывным треском
Смотрят на капли, что так легки:

Капли летят, повинуясь ветру,
В лужи и тёмные воды рек;
А фонари – это звёзды, крепко
Вбитые в землю, – их кончен бег…

Но и к свободе померкла зависть:
Им, проживающим век под ней,
Звёзды на небе уже казались
Лишь отраженьем земных огней…

А потому не бегут из плена —
Видно, обратной дороги нет:
Гаснут, лишь утро придёт, смиренно
И, загораясь, не верят в свет.

Горят прибрежные огни,
Дрожа над волнами в тумане.
Скажи, зачем они так манят,
Зачем так дразнят нас они?

Так пролетают мимо дни,
А мы глядим, не понимая,
Куда; и волны поднимают
В душе вопросы лишь одни.

Ведь этот мерный шум прибрежный,
Дарующий сердцам надежду, —
Он вечен, неостановим…

А мы, в солёных брызгах ночи,
В огнях, подобных многоточью,
В последний раз над ним стоим.

Одиннадцать ноль восемьдесят восемь —
Вагона номер, а над головой —
Зима, вполне похожая на осень,
Где мерный шум дождя и ветра вой.

Я складываю цифры по привычке,
Но разница не слишком велика:
Один и восемь, снова. Лучше вычти
В попытке не заметить, как легка

Закономерность, что лежит в основе,
Для каждого определяя роль…
Пересчитал: семь человек в вагоне.
Конечная, и в результате – ноль.

Это было, когда занимался рассвет
После ночи, что нашей была.
Помню, ты, получив долгожданный ответ,
Замерла, как снежинка бела.

Окромя белизны у снежинки отняв
Её хрупкость и холодность враз,
Ты, как будто готовилась день ото дня,
Ограничилась парою фраз —

Парой фраз, но отборных и точных, как нож
В никогда не дрожавшей руке, —
И, оставив его с указаньем «Не трожь»
В моём сердце, пошла налегке.

«Ну, чего тебе, – думаю, – сам виноват,
Значит, так вот теперь и ходи.
Неудобно, должно быть, других целовать
С этой штукой, торчащей в груди.

Да и много чего неудобно ещё,
Но – послушай – поди только вынь,
И умоешься кровью, и с лучшим врачом
Не излечишь той раны, увы…

Но зато, как за хлебом пойдёшь в гастроном,
Можно вешать на ручку пакет.
В целом, если подходишь к вопросу с умом,
Ничего в этом страшного нет».

Развернувшись, побрёл в предрассветной тиши,
Сам не ведая точно, куда.
Сердце туго сжималось, прося не спешить,
Проводя за ударом удар…

В общем, так и живу, не горюя ничуть,
Нахожу позитивный момент:
Никого не люблю, ничего не хочу,
Ни обиды, ни жалости нет.

Благодарность тебе высылаю письмом
В юбилейную дату для нас,
Ведь, конечно, тебя я не вспомнить не смог
В предрассветный алеющий час…

Я подумал тогда: «Так тому и бывать»,
Но не ведал проклятья масштаб…
Если б я научился, как ты, забывать,
Или ты позабыть не могла б!..

И всех, кого я встретил по пути
На улице, в метро или трамвае,
Перемешав, расставлю, чтоб найти
Во сне, где говорить смогу я с вами,

Где даже незнакомые места —
Лишь отраженье мест давно знакомых.
Так, начиная с чистого листа,
Сон строится по собственным законам.

…И в этот миг мне стала вдруг ясна
Простая, в общем, мысль, но – что за диво! —
Я сочиняю по законам сна,
Где всё хоть не реально, но правдиво.

Догорает неистовый вечер,
Алый проблеск над скопищем тьмы,
Так похожий на нас: он не вечен,
Но не раз повторится – как мы.