Задета мелочности низкая струна,
В потоке мутном плещет словоблудье,
Как будто мелом перемазана спина…
Метаться вы привыкли на распутье.
Язык вас тянет в сторону одну,
Пучок соблазнов – в сторону другую.
Я в вашей грязи даже не тону лишь потому,
Что я её смакую.
Я вижу через призму бытия,
Через прожитых лет немые взгляды.
Словами, как навозного червя, вы, костеря,
Разбрызгивали яды.
Вам не запачкать истины души,
Улыбку, чувства нежные святые,
Вам никогда никто не разрешит судьбу крошить,
Ведь вы давно слепые.
Но вы нужны, как ударенье слов,
Как лакмус, как контраст на ярких фото,
Чтобы, смотря на вас, не наломали дров
И будь здоров, узнай себя – ты кто-то…
На крыльях любви я взлетаю всё выше,
Касаясь чуть слышно седых облаков.
И вот уже мелочью кажутся крыши
И звук пересудов – людских голосов.
Под тенью из счастья и искренних взглядов
Я вырос душой, возмужал и окреп.
Теперь не пугаюсь изменами ядов
И слов красоты не пишу на востреб.
Охраной чувств искренних вас обеспечил,
Себе оставляя порогов печаль.
Простите, что жизнь свою я «искалечил»,
Мечтами любви уносясь часто вдаль.
Я полон надеждами в небо взбираюсь,
И груз из обид уж не тянет на дно.
Я с вами навеки уже не прощаюсь.
По краю судьбы мне пройти суждено.
Я сладко дышу – перестуками сердца,
Твой путь застилая постелью из роз,
Желаньем любви обещая согреться
И боли не чувствовать больше и слез.
Простите, пишу иногда я стихами.
Быть может, не ясно и вам не дано
Понять, что дышу я одной только вами
С надеждой души своей, глядя в окно…
Оружие наших судеб – перо и листок бумаги
Оружие наших судеб —
перо и листок бумаги…
Кромсаем на «до» и «после»
столетия и года.
Перепишите, люди,
причины своей отваги,
Чтобы надежда и вера
в груди колотились всегда.
Родную планету храните
в истёртых до дыр обещаньях,
Найдите судьбу и волю
сберечь голубую даль,
Отбросьте междоусобиц
замызганных колебанья
И сбросьте престолы бесов
и дьявола чёрную длань.
Забудьте сарказм и зависть,
перечеркните похоть,
Откройте для света душу
и сердце своё – любви…
Не нужно в пустых желаньях
Богов и пророков трогать,
Не стоит мечты свои строить
на чьей-то чужой крови.
Оружие наших судеб —
перо и листок бумаги…
Написанных строк не вырвать
из времени бытия,
Творите и верьте в чудо
в причинах своей отваги.
Пусть к свету, любви и счастью
ведёт вас своя колея…
Верни той перспективы красоту,
Что тешишь сам себя наперекор,
Создай любовь, создай далекую звезду,
И силуэт… Начни свой разговор.
Поведай правду, как бы ни горька,
Ни тяжела была сума дорог,
Как истина была б ни далека,
И не болели бы мозоли ног.
Сотри улыбку горькую с лица,
Мятеж без толку, если не летит
Душа под своды белого дворца,
Что Бог земной нам верить говорит.
Надежде ты отдал немало лет.
Когда-то и тебе добром вернёт
Тот миг, что вышел ты на парапет,
Расправил крылья, прыгая вперёд.
Поверь душой, бумаге подарив
Свои слова, что видел наяву
И, слезы своей кровью окропив,
Кричи во тьму: «Ты видишь – я живу!»
Подвигам Дедов наших посвящено
На рассвете 6 сентября Григорий Малашенков участвовал в налёте на вражеский аэродром – сброшенными бомбами повредил и сжёг несколько самолётов противника. В этот же день его экипаж получил задание разведать переправы через Десну в районе Новгород-Северского. Обнаружив возле переправ скопление живой силы и техники, Малашенков точно сбросил бомбовый груз. В это время его машину атаковали шесть истребителей «Фокке-Вульф-190». Пулемётной очередью с близкого расстояния был убит радист. Начался неравный бой одного бомбардировщика с шестью истребителями. Воздушный стрелок мужественно отбивал атаки врага. Но вот гитлеровцы несколькими очередями подожгли бомбардировщик. Лётчик умело маневрировал машиной, и стрелку удалось сбить один истребитель. Но атаки врага не прекращались. Оставаться в самолёте было невозможно – он горел. Командир экипажа подал сигнал: «Прыгать!» В это мгновение бомбардировщик взорвался, и Григория выбросило из кабины. Инстинктивно он дёрнул кольцо. Раскрылся парашют. Истребители ещё раз атаковали штурмана, но, подтянув стропы парашюта, Малашенков ускорил спуск, и пулемётные очереди пронеслись мимо. Он приземлился невдалеке от позиций наших артиллеристов, и девушки-санитарки оказали ему первую помощь. Здесь же, на хуторе Шатрищи, Малашенков похоронил своих боевых друзей – лётчика капитана Волкова и радиста старшину Пономарёва, погибших в неравном бою с врагом.
Читать дальше