Сергей Александров-Снегирь - Доктор ивантеевских наук – 1. Откровения странствующего лекаря

Белоснежный урчащий животик…

Хитроватый зелёный глазок…

Хвостик с кисточкой, как помазок.

Чешет спинку о ноги мои,

Завивает усищи свои.

Котик-полиглотик, котик-полиглотик

Знает много языков.

В нашей с ним работе котик-полиглотик

Понимает всё без слов.

Я учу его блеять и мекать.

Будет кот по утрам кукарекать.

Научу его петь соловьём!

Ох и весело с ним заживём!

Носик розовый, белые лапки

Устремляет в домашние тапки.

Ему мышка-норушка нужна,

Но хихикает в норке она.

Котик-полиглотик, котик-полиглотик

Знает много языков.

В нашей с ним работе котик-полиглотик

Понимает всё без слов.

Научу его лаять собачкой,

И обманет кот мышку задачкой.

Пусть подумает мышка: «Там пёс,

Значит кот не покажет свой нос».

Надоест ей сидеть в норке тёмной,

Тут её цап-царап кот-учёный.

«Хорошо языки познавать», —

Скажет котик. И ляжет поспать.

Котик-полиглотик, котик-полиглотик

Знает много языков.

В нашей с ним работе котик-полиглотик

Понимает всё без слов.

Давным-давно родился я в Мещёре,

В есенинском берёзовом краю…

Уж четверть века я живу на море,

На капитанском мостике стою.

Мой дед сохой и топором работал,

Внук – океаны все избороздил.

На ниве моря до седьмого пота

Свою отвагу, словно хлеб растил.

Я швартовался у норвежских фьордов,

Ломал кораллы у Больших Антил.

– Я из России – заявляю гордо,

Везде, где б ни был и куда б ни плыл.

Три раза судно оставлял последним:

Однажды мыс Игольный уколол,

В Карибском море танкер был обстрелян,

В проливе Дрэйка айсберг борт вспорол.

Страниц немало в вахтенных журналах

Поисписал, вокруг земли ходил.

Моря чужие, страны познавал я,

Но лучше мест мещёрских не открыл.

Всё испытал: тайфуны и цунами.

Сил придавали юности края.

Мещёрский край, родной навеки самый!

Ты для меня, как жизненный маяк!

Во снах я вижу дали луговые,

Разливы рек и маковки церквей,

Озёр хрусталь, болота моховые…

Что может быть Мещёры мне милей?

Не восхищают Кордильер высоты

И равнодушен к фруктам Филиппин.

Мне б на корабль с гречишным мёдом соты,

А вместо чаек – журавлиный клин!

Хочу испить мещёрскую водицу,

Табун росою утренней погнать,

Могиле предков низко поклониться,

Обнять родную старенькую мать.

На рейдах Африки и в дельте Амазонки

Средь чуждой красоты я помню Русь!

Отцом гордятся русые мальчонки

И потому штормам я не сдаюсь!

Посвящается освобождавшим Кавказ.

Я сын земли и солнца внук,

Кавказских гор седой племянник,

Природы самый верный друг,

В лугах высокогорных странник.

Меня вскормила грудь Эльбруса,

Своей слезой вспоил Терек.

Среди джигитов рос. Безусым

В войну отстаивал Казбек.

На нас был брошен «Эдельвейс»,

Рвалась воинственная свора.

Нашла во льдах могилу здесь

Чума коричневая скоро.

В медовый месяц дом покинул,

Шагал ухабами войны,

Чтоб чёрный крест навеки сгинул

И в мире выросли сыны.

Фашизм-стервятник скрыл просторы

От солнца мертвенным крылом.

И дрался я за реки, горы,

За наш аул, за отчий дом.

Прошёл на запад: Крым, Карпаты…

Увидел мир, дотла сгоревший.

Домой вернулся в сорок пятом,

В двадцать три года поседевшим.

Гремели снежные лавины,

Давились кровью волчьи стаи.

Я вновь с отарой. И три сына

Росли в суровом, милом крае.

Сейчас все трое – офицеры

И служат родине во славу!

Не замарали честь мундира!

Горжусь ребятами по праву.