Николай Туроверов - «Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы

Что за глупая затея
Доверяться ворожбе,
Что расскажет ворожея
Обо мне и о тебе?
Что она еще предскажет,
Если вдруг ― как мы вдвоем ―
Дама пик случайно ляжет
Рядом с этим королем;
Иль во тьме кофейной гущи
Распознаешь ты меня
В день последний, в день грядущий,
В пекле адского огня.
Плакать рано, но поплачь-ка
Ты над этой ворожбой,
Моя милая казачка,
Черноокий ангел мой.

Опять над синью этих вод,
Таких прозрачных и студеных,
Порхает листьев хоровод,
Совсем по-летнему зеленых.
Еще не осень, но злодей ―
Восточный ветер ― рвет все листья,
И зори стали холодней,
И продолжительней, и мглистей.
А в полдень солнце горячо;
Взлетают грузно перепелки,
И отдает слегка в плечо
Чудесный бой моей двустволки.
Еще не осень, но уже
В дыму лежит моя станица,
И, возвращаясь по меже,
Теперь мне надо торопиться.
И птицы больше не поют
Над опустевшими полями,
И по-осеннему уют
Царит в столовой вечерами.
Опять пора моя, опять ―
Удел блаженный и жестокий ―
Косноязычно повторять
Мне музой сказанные строки.

Над весенней водой, над затонами,
Над простором казачьей земли,
Точно войско Донское ― колоннами
Пролетали вчера журавли.
Пролетая, печально курлыкали,
Был далек их подоблачный шлях.
Горемыками горе размыкали
Казаки в чужедальних краях.

В огне все было и в дыму ―
Мы уходили от погони.
Увы, не в пушкинском Крыму
Тогда скакали наши кони.
В дыму войны был этот край,
Спешил наш полк долиной Качи,
И покидал Бахчисарай
Последний мой разъезд казачий.
На юг, на юг. Всему конец.
В незабываемом волненье,
Я посетил тогда дворец
В его печальном запустенье.
И увидал я ветхий зал ―
Мерцала тускло позолота, ―
С трудом стихи я вспоминал,
В пустом дворце искал кого-то;
Нетерпеливо вестовой
Водил коней вокруг гарема, ―
Когда и где мне голос твой
Опять почудится, Зарема?
Прощай, фонтан холодных слез, ―
Мне сердце жгла слеза иная ―
И роз тебе я не принес,
Тебя навеки покидая.

Опять, опять на Елисейских
Полях стоишь ты, одинок.
Течет в охране полицейских
Машин стремительный поток,
Течет, бензинным ветром вея.
На взгорье арка ― и в пролет
Сквозит, торжественно синея,
Великолепный небосвод ―
Триумф чужих великолепий ―
Наполеоновский полет,
А где-то там родные степи,
Кубань течет, казак поет,
Казачка внемлет его песне, ―
И вот, назло небытию,
С тем казаком поешь ты вместе,
Поешь про родину свою.
И по полям в закатном блеске,
Пугая всех, как некий черт,
Идешь в малиновой черкеске
По направлению Конкорд.

Свою судьбу я искушал ―
В те дни всего казалось мало, ―
Я видел смерть и с ней играл,
И смерть сама со мной играла.
Была та дивная пора
Неповторимым искушеньем,
И наша страшная игра
Велась с жестоким упоеньем.
Всепожирающий огонь
Испепелил любовь и жалость;
Сменялся бой, менялся конь,
Одна игра лишь не менялась.
Но был таинствен мой удел
Певца исчезнувшего края,
И я чудесно уцелел
В руинах рухнувшего рая. ―
И вот, тяжелый жребий свой,
У смерти отнятую лиру,
Влачу усталою рукой
По непонятному мне миру.

«Закат над нами распростер…» ―
Ах, как фальшив твой стиль высокий.
Как трудно развести костер
Из полувысохшей осоки.
Сидим вдвоем на берегу,
У ног текут донские струи, ―
Я больше верить не могу
В твои слова и поцелуи.
Кладу в горячую золу
На ужин нам с тобой картошку,
А ты твердишь, что на балу
Все оценили твою ножку;
Пылала на твоем плече
Неувядающая роза,
И мчал тебя на лихаче
Известный всем богач Морозов.
Но я не помню ничего,
Не верю твоему кокетству.
Не знаю даже, от кого
Ты мне досталась по наследству.
Легко покинешь ты меня,
Как до меня других бросала, ―
Я знаю, этого огня
Тебе покажется так мало,
И этот варварский пейзаж
Тебе, наверное, наскучит ―
Уже нашла ты рифму: паж,
Считая эту рифму лучшей.
Ах, уходи в свои края
Моя чудесная обуза, ―
Любовь последняя моя,
Меня покинувшая муза.