Александр Сороколетов - Анатомия корабля. Путешествие в себя

Не обточить меня под яму и мавзолей не вместит дух
Я, щедро травленный капканом, ещё покамест не потух
Пусть неуживчивый и гордый, пусть аномалия в чертах
Замыслю стать красивым фьордом в собою созданных мирах.

И пусть законы загоститься нам здесь особо не дают
Этажность мыслей только снится – не по наитию я тут
И с фатализмом ждущих казни, когда прикажут цепенеть
Я буду вешними глазами на этот зимний мир смотреть…

Нет, не лампа Аладдина – просто лампа на столе,
Чудо мне необходимо, пусть не в жизни – хоть во сне.
Обмани меня, природа, подшути же, маг-ловкач,
«Здесь поможет только чудо» – мне сказал знакомый врач.
Я готов, о царь иллюзий, так раскинь же свой мираж!
И давай-ка без прелюдий настоящее замажь
Толстым слоем, верным чудом одурмань и захвати —
Я без чуда не сумею… не смогу вперёд идти.

В детстве каждый велосипед – звездолёт,
Любая безделица – клад,
За каждой дверью нас чудо ждёт,
И всякому чувству рад.
И мир закрывали лишь окон створы,
Сокровища за углом,
Любому пирату могли дать фору,
И сок превращался в ром!
И кто космонавтом в далёкий космос,
Кто гонщиком в пыль дорог —
Во двор убегали всегда без спросу,
Любой находя предлог.
Мечтали о шрамах и славных битвах,
И каждому грезилось, как:
Щетину сбривая отцовской бритвой,
Советский поднимет флаг.
И так же отдав долг великой родине,
Вернётся героем в дом…
Что же ты, время, творишь с героями —
В стаканах не сок, а ром.
И двор разнесли-застроили,
Здесь больше не ищут клад,
Город мерцает миллионом окон —
Миллионом своих блокад.

Малому снится великое,
Великому – отражение,
Бабочке снится вечность,
Камню снится движение.

Прохожему видится памятник,
Которому снятся встречи,
Ночи самой – рассветы,
Солнце же видит вечер.

Снятся подушкам головы,
Ну а морщинам – лица,
Снится медведю логово,
А журавлю – синица.

Снятся проказы детям,
И самолёты – звёздам,
Снится всё всем на свете,
Спи же – пробило «поздно».

И пусть снится полю ветер,
Снегу – песчаный пляж,
И космонавт – планете,
Мрачной темнице – страж.

И, может, тебе приснится
Глупый наивный сон:
На волке царевич мчится,
Как в сказке, в тебя влюблён.

И будут моря в пустыне
Небо с землёй мешать,
Ночь вряд ли запомнит имя,
Но стоит ли возражать?

Ведь мы же всего лишь люди —
Книги мирской страницы.
Снятся долинам горы,
Пусть нам приснятся птицы…

На что мне горы? – выпуклые бездны
Я, страха полный, лезу снизу-вверх
И обдувает ветер стан (помпезно)
Я больше становлюсь!
Я человек с приставкой – сверх!
Мне покорились грозные вершины
«Я всё могу!» – слетает в этот миг
Нет предрешённости! Судьбу вершим мы!
Я смысла жизни ощущаю пик.
Вдруг налетает ветер, нагнетая бурю
Метель, бушуя, холодит виски.
Но я спокоен, истину большую
Познал, и страхи стали не близки.
Размах ужасен, вздыбилась природа!
Я на вершине, словно на коне
И не объезженная, дикая порода
Никак не хочет покориться мне.
И тут удар! Я отпускаю вожжи
И в пустоту срываюсь так некстати
Но не тревожусь – утро мне поможет…
Я просто снова упаду с кровати.

Жизнь набрасывает дни на удлинённые пальцы Дали
Ночь скрывает беспечность Моне и Шагала
И штормит Айвазовского в море любви,
И Куинджи блистает зелёным овалом.

И Малевич нам на ночь малюет ночник
В виде чёрной бессмысленной сферы.
Робинзон доживает один свои дни —
Остров комнаты принял размеры.

И в глазах у Толстого – наш маленький мир,
Ярко-синий, спасённый Ремарком.
И Булгаков с Ахматовой вместе сидят,
Нити белые снова ткёт Парка.

Пётр с Грозным всё спорят, Россию ведут
А Высоцкий их мирит и лечит,
Бродский Пушкина томик на полку кладёт,
Достоевский всё ставит на нечет…

Как это скучно – ждать
Пока нам прикажут спать
Выйдет и наш черёд
Ногами уйти вперёд.

Как это нудно – жить
Кем-то кому-то быть
Чем-то пытаться стать
Верить, во что – не знать.