Ольга Бубнова - Я рассею добро по земле

У каждого из нас оружие имеется
Простое или сложное, а ведомо лишь нам,
И кто-то его прячет укромно, незамеченно,
Использует впоследствии лишь по своим делам.
Но есть у нас оружие, которое знакомо всем,
Хоть человеку взрослому, хоть, может, он и мал,
Язык наш очень длинненький, порою даже остренький,
Который может сходу убить всех наповал.
Хорошим ли, плохим, судить не мне, естественно,
Взглянуть в мозги других же мне тоже не дано,
Но хочется его направить только в руслице
С названьем «Мир и дружба». Другого не должно.
Оружием небезызвестным является и слово
В драматургии, в прозе, конечно, и в стихах.
Оно такое сильное, довольно и могучее.
Заденет так за душу нас, что поворот в мозгах.
А разве это плохо, что думаем мы мысленно
И направляем тут же их в прекрасное, в добро?
Ведь все под Богом ходим мы, да и ещё с оружием,
И за поступки наши ответим всё равно.
Я к вам всем обращаюсь, люди − мои други!
Оружие моё – стихи полнейшего добра.
Примите их, они – прекрасное оружие.
Идите с ними в бой за жизнь до самого конца!

Незаметно день проходит.
Дня мгновенье не вернуть,
Может быть он лишь похожим
На тот день, который ждут.
Ждут, надеются и верят,
Что такой же день придёт.
Ни за что, ни в коем случае,
Он вас, знаю, обойдёт.
Будут только в нём моменты
Те, что хочешь повторить,
Но они совсем другие,
Можешь тоже их достичь.
Но, увы! Дни, как и люди,
Очень разные всегда.
То вдруг хмурые, как тучи,
А то − полные добра.
Что ж, проходит, пусть проходит
День за днём, а, значит, жизнь.
Человеку неподвластно
День прошедший повторить.
Зато людям всем возможно
Из прошедшего дня взять
Всё хорошее, с ним радость,
Чтоб другим их передать.

Дай полюбить тебя сейчас
Ещё раз, как любила,
Когда мне было двадцать шесть,
Я над землёй парила.
Мне крылья дал Господь тогда,
Чтоб ангелом летать с тобою всюду,
Чтобы тебя беречь всегда
И согревать в любую стужу.
Как же мне было хорошо
В душе и в теле белом.
Мы были молоды с тобой
И заняты прекрасным делом.
Потом вдруг слились воедино,
Создали новую семью.
Родились дети. Годы мчались.
Не удавалось молодость сберечь свою.
А на подходе зрелый возраст,
Но о любви всё ж говорим,
Немало пишем о ней строчек,
И ей мы очень дорожим.
Наверно, мне и не придётся
Тебя ещё раз полюбить.
Любовь второй раз? Нет, негоже.
Я буду первую хранить.

Здесь тихо. Ветра не слыхать,
И я прошу тебя: ну подойди ж поближе,
Дай мне тебе прекрасные слова сказать:
«Как я люблю тебя и всё, что слышу, вижу!»
Ты знаешь, милый мой, здесь я в раю.
Меня природа вовсе не осудит.
Она мне очень рада, принимает от души,
А также мысль поэта снова будит.
Дай я присяду на пенёк
У краешка вон той опушки,
Где летом ягод набрала ведро,
И полюбуюсь на деревья, их верхушки.
Они ещё в листве, хоть осень наступила,
Но где-то вдалеке вдруг ветром закружила
Осенняя листва, мой сразу ум затмила!
Не знаю, что сказать, но очень хорошо
На сердце, на душе и в настроении,
И только милый рядом, никого, нигде,
И так хочу в его объятия и владения.
Не поскупись на сладкий поцелуй,
Я жажду этого в такое откровение,
Природа с нами, листопад играет.
Вот оно, чудное мгновение!
Мне кажется, и ты здесь не чужой.
Смотри, как осень нас с тобою окружает,
Рисует яркую картину нежной пары,
Дарует нам её, в неё ж и погружает.
Мне удаётся в памяти хранить
Немало лет такую вот картину
И только вот сегодня написать об этом стих,
В любви достигнуть неотъемлемой вершины.

Принакрой-ка меня, милый, шалью,
Принакрой-ка мою, милый, грусть.
Очень зябко сегодня от жизни,
Тяжело на душе, ну и пусть.
Всё всегда хорошо не бывает,
Понимаю я это сама,
Но ищу у тебя твоей жалости,
Хочу грусть прогонять от себя.
Без тебя не могу я, не в силах.
Ты сильнее по воле меня,
Вот поэтому я обращаюсь
Лишь к тебе и люблю лишь тебя.
Ты найдёшь ко мне слово особое,
Чтоб утешить меня, грусть затмить,
Чтоб моё настроение хорошее
Мне вернуть и его сохранить.
Я себя доверяю тебе лишь,
Только ты меня можешь понять
И очистить от бед моё сердце,
И, конечно же, грусть всю прогнать.
Благодарна, ах, как благодарна
Тебе, милый, за всё и всегда.
Принакрой-ка меня, милый, шалью.
Видишь, грусть от меня отошла.