Илмари Одд - Печаль цвета ламантин. Стихи, миниатюры, стихотворения в прозе

В этот год не облетели тополя…
Или может это мне приснилось?
И природа тоже удивилась —
Зеленели вплоть до ноября —
Что-то в мирозданьи изменилось!

Под моим окном текла толпа
Пастилой по северной столице,
Воровал фотограф выборочно лица
Для настенного календаря.

Для меня же, будто бы вчера,
По тенистой арочной аллее
Двое шли одну мечту лелея;
Надрывалась хриплая труба,
Незадачливых прохожих не жалея.

Липли парочки в кафе к столам,
Прижимаясь взглядами друг к другу.
Разносился гул как сиплый лай:
То ли вырвался на волю попугай,
То ли бабушки ругали общую подругу.

Зажигались звёзды на мосту,
Город плыл в изнеженном тумане,
По каналам катера сновали,
Дамочки в одежде от-кутюр
Тут и там, как маяки, мелькали.

Память затирает остроту,
Чувств и мыслей скомканы сюжеты,
При закатном полыхающем отсвете
Вспыхнула рябина на ветру,
Как вино на накрахмаленной манжете.

Может мне привиделась она?
Может быть и ты вчера приснился?
В этот год не облетели тополя
И рябина гроздьями обвисла.

Я верила в любовь и загадала…
Она
на краешке окна
искристым белым снегом лежала
долго так,
а я витала в облаках,
дрожала, вдруг растает.
Но проходили дни,
а снег на краешке окна лежал, не тая,
и солнца жаркие лучи
не плавили огнём кусочек рая,
нежданного безоблачного счастья.
А тополиный пух кружился,
вьюге подражая,
и тихо так ложился,
укрывая
мою любовь пушистым снегом летним от ненастья.

На палубе лишь только ты да я,
Ещё, пожалуй, круглая луна
Подмигивает старому мосту.
И ты молчишь, и даже я молчу.

И только тишина звезду качает,
И всхлипывает редкою волной,
И редким криком птицы за спиной
Пугает, невзначай, я полагаю.

А теплоход в прохладный сон ночной
Ныряет за звездой и забывает
В томлении, как свет звезды играет
В глазах его и тает за кормой.

И мы с тобой, вот так же, с тишиной,
Как с палубой, вполне уже сроднились
И даже в чувствах нежных растворились,
Внимая, как качает нас волной.

Запрокинула осень в огне руки-просеки,
Разлеглась, растянулась на спелых хлебах,
Ветер рвал тонкий креп, целовал груди острые,
И стонал, и рычал, как всегда, впопыхах.

Осень, страстью полна, отдавалась играючи,
И косил взгляд завистник прощальный закат,
Осень рыжие косы, бесстыдно сгораючи,
Разметала по сопкам, как царский наряд.