Владимир Броудо - Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга девятая

На следующий день, утром, в 8.00 я позвонил полковнику Т⁰ и сказал, что его «приказание» выполнено – ракета засыпана песком. Я ожидал всякое, но такое…. Мягко говоря, его ответ меня обескуражил:

– «Товарищ Рыжик! Я Вам никаких приказаний по засыпке ракеты не давал и не мог дать, потому, что это можно делать только по получению директивы округа!

Я такую запросил, а только что пришёл ответ нам это делать категорически запретили!

Засыпать ракету ни в коем случае нельзя, а если Вы решили это делать самостоятельно, без разрешения, то Вы сошли с ума!

За всё будете отвечать Вы! Лично Вы и никто другой!

И не вздумайте свои действия приписывать мне!».

Я в душе посмеялся его беспринципности, безграмотности и трусости, но настроение ему за такие дела решил испортить.

Сказал следующее:

– «Товарищ полковник! Я вчера, зная, что Вы даёте мне не правомерную команду обосновав тем, что есть приказ Командующего войсками округа, подстраховался. Наш разговор был записан на магнитофон командного пункта дивизиона и, если потребуется, я его представлю. Баки ракеты засыпаны песком именно по Вашему указанию, и Вам за это отвечать!».

Т⁰ потерял дар речи. Я блаженствовал, представляя его конвульсии на том конце телефонной линии. Затем в телефонной трубке раздалось невнятное бормотание, и просьба «вместе что-нибудь придумать». Что я всё не так понял и по этой причине виноват в большей степени».

Когда я предложил послушать запись сказав, что на ней всё не так как он говорит сейчас, что всё трактуется однозначно, Т⁰ сник окончательно.

Затем понимая, что за угробленную ракету его снимут с должности (и это было бы минимальным наказанием) стал меня просить «тихонько, никому, не докладывая» высыпать песок из ракеты обратно (а ведь он хорошо знал, что сделать это технически невозможно). До меня дошло – я перегнул палку.

Как бы чего не вышло… не стал ждать у Т⁰ появления инфаркта – сообщил о том, что ракета песком не засыпалась.

До конца моей службы командиром дивизиона полковник Т⁰ всячески избегал встреч со мной, а если они всё же случались, то не смотрел мне в глаза.

Я уже не помню, кто обратился ко мне с просьбой призвать на службу в дивизион прапорщиком – фельдшером Юру Иванова. Рекомендации у него были положительные, фельдшер с настоящим медицинским образованием был нужен, и я согласился.

Когда Иванов проходил собеседование у начальника медицинской службы бригады, то тот его «переманил» пригласив служить в штате медсанчасти. Для Иванова это было намного лучше – жить в Череповце, а не в лесу. Я это понимал. Поднимать скандал не стал, а отнёсся к перебежке спокойно: «Бог дал, Бог взял», пусть будет в санчасти бригады свой человек.

Родители Иванова увидели в этом моё покровительство и благородство.

Жили они далеко – в 20 километрах от посёлка городского типа по названию Кадуй. Это – центр Кадуйского района Вологодской области РСФСР. Расположен в живописнейших (летом) местах на реке Ворон, в четырёх километрах от её впадения в реку Суда (бассейн Волги). Небольшой посёлок с леспромхозом, маленькими заводами: экстрактно-винным, деревообрабатывающим и маслозаводом.

Если сам посёлок – глухое место, то легко представить, что представляет собой деревня от него за двадцать километров!

Более того, в ней жили старообрядцы, а всё население состояло из трёх – четырёх мужичков и двадцати – тридцати старушек староверок.

Пару раз каким-то образом отец Иванова смог добраться до дивизиона. С собой он привёз дары природы: крупную и чисто перебранную клюкву, засоленные белые грибочки (каждый величиной не более напёрстка), сушенные белые грибы, кусок парной лосятины. Побывал у нас дома, познакомился с Анной и пригласил нас к себе в гости. Так далеко ехать мы не собирались, но самое интересное, что мы туда всё же выбрались.

Сопровождал нас в рейсе новоиспечённый прапорщик Иванов и не зря: мы бы никогда на смогли найти дорогу в деревню сами.

Путь был долгий и не комфортный, но мы добрались. Прибыв на место увидели небольшую в семь домов деревушку. Она смотрелась сказочной картинкой на фоне первозданного леса.

Встретили нас родители Иванова по-царски.

Чистая, светлая, просторная изба, стол который ломился от яств. Жена Иванова-старшего (мама прапорщика) была великолепная хозяйка и очень добродушная женщина.

Самыми впечатляющими и поэтому запомнившимися мне блюдами были: лосиная губа, лосино-кабаньи котлеты, варенье из морошки и костяники. Белые «микрогрибочки» хрустели как свежий огурец!