Александр Новиков - Симфонии двора (сборник)

В темных переулках, где

рассказывали сказки,

И в них очень верила

окрестная шпана,

Жизнь моя помчалася,

как с горочки салазки –

Вовремя не спрыгнул –

и случилась мне хана.

И приснилось мне в дыму

тюремного кошмара,

Будто я вернулся в эту

молодость мою.

А еще приснилась мне

моя гитара,

И с ней, по старой памяти,

я присказку пою.

«А как на улице одной

Жил да был один блатной:

Срок мотать и все – мотать –

Ах, век свободы не видать!

А как на улице одной

Жил да был один блатной.

Он – в тюрьму, и все –

в тюрьму,

А кто блатнее не пойму».

Зря тогда красавица

состроила мне глазки –

Я им не поверил,

как не должен верить вор.

И она осталась навсегда

в далекой сказке,

Там, куда не пустит

заколюченый забор.

Там, где тополя

весной роняют перья,

Где я за ней бегом,

на вдохе их ловлю…

А потом проснусь и

кованою дверью

Наотмашь захлопну

эту молодость мою.

«А как на улице одной

Жил да был один блатной –

Воровал – не воровал,

А потихоньку блатовал.

А как по улице одной

Шел за девушкой блатной,

Он – за ней, и я – за ней, –

А в этом деле я блатней».

А может так случится,

что и эту дверь откроют

И выведут в рубахе

цвета белого белей.

И опять по памяти

прогонят перед строем

Ряженых в парадное

белых тополей.

А дни замрут на стенах,

перечеркнуты крестами,

А в конце – квадратик из

непрожитого дня.

Значит со свободой

поменялись мы местами,

Значит эта присказка будет

про меня.

Я работал музыкантом

В самом шумном кабаке.

И какой-то фраер с бантом,

С толстой денежкой в руке,

Нам сказал, что мы не гожи,

Не оркестр мы, а сброд.

Я ему ударил в рожу,

И мне дали сроку год.

Я сидел, как демон в клетке,

Молодой и полный сил.

И дни, как капли из пипетки,

Я давил, давил, давил.

И мечтал, когда опять я

Заявлюсь к себе в кабак

В виде крестного распятья.

Только вышло все не так.

Все же лагерь, он есть – лагерь.

Объяснять мне не с руки,

Что не все в нем – бедолаги,

Что не все в нем – мужики.

Активисты есть в нем тоже.

И был один такой сексот.

Я ему ударил в рожу,

И мне еще впаяли год.

Был еще менток-начальник –

Нет ни слуха, ни ума.

Он сказал: «Что год не чалить?

Год – курорт, а не тюрьма!»

Он сказал, что чем-то схожий

Я для общества с прыщом.

А я ему ударил в рожу,

И мне добавили еще.

И вот сижу, как демон в клетке,

Табаком себя травлю,

И дни, как капли из пипетки,

Все давлю, давлю, давлю…

И мечтаю, что я в раже

В кабаке глотну фужер.

Ну, когда, когда, когда же

Рожи кончатся уже?

Он Розочке пальтишко подавал,

Мотивчик негритянский напевал.

И Роза, гордость нашего квартала,

Ему, кажися, тоже подпевала.

А мы ее спросили: «Ты куда же?»

Она на нас не оглянулась даже.

А этот нас улыбкой ослепил:

Мол, дескать, эту Розу я купил!

Кого купил ты, сука?! Ты знаешь ли о том,

Что бляди – это тоже часть народа?

Ты плавай там, где сухо, крути быстрей

винтом,

Пока тебя не сделали уродом!

Он кое-что кумекал в матерках.

Он Розочке подал не тот рукав.

А Розочка с него за сто зеленых

Не отводила глазонек влюбленных.

А мы ему сказали: «Эта леди

С тобой за сто зеленых не поедет.

За сто зеленых – это просто смех!»

А он сказал: «Я покупаю всех!»

Кого купил ты, сука?! Ты знаешь ли о том –

Жиганская душа не продается!

Нам если надо будет, мы все и так возьмем –

У нас экспроприацией зовется!

Он нервно так резиночку жевал,

Кошмарно это все переживал,

Но стрелочка на часиках вертелась,

И очень-очень Розочку хотелось.

И дрожь его на этом прошибала.

А тут еще вмешался вышибала.

Он слово ему на ухо сказал

И Розе ниже пупа показал:

Кого купил ты, сука?! Ты знаешь ли о том –

У нас и так в стране проблема СПИДа!

А-ну, давай отсюда! А-ну, крути винтом!

А ну-ка, делай быстро ноги, пидор!