Александр Новиков - Симфонии двора (сборник)

Не признаюсь я ни маме, ни кентам,

Что я маюсь,

Что тюрьма за мной гуляет по пятам,

Не признаюсь.

Затоскую вдруг, возьму да и напьюсь

До упаду –

Понимаю, одного сейчас боюсь –

Что я сяду.

Но если год и два опять –

Это поправимо.

Если три, четыре, пять –

Жизнь покатит мимо.

Шесть, семь, восемь, девять дать –

Будет трудно справиться.

Ну, а если два по пять –

То прощай, красавица!

Обрывал я на гитаре по струне,

Чтоб не ныла.

И шептал мне будто на ухо во сне

Голос милой:

«Не болтайся ты, как фраер, не крутись

В балагане,

А не то, гляди, покатит твоя жизнь

Кверх ногами».

А как наступит год Свиньи,

Прямо я дрожу –

То посадят, а то ли

Снова выхожу.

А в год Козла и Петуха

Если срок дадут,

Значит, точно, до звонка

Пробавляться тут.

Ах, ты ножик, ты мой ножик

Ты не знаешь одного,

Как наш путь судьба положит –

Не изменишь ничего.

В Обезьяний глупый год,

Прямо смех и грех,

Добавляют от щедрот

Срок мне за побег.

А в год, опутанный Змеей –

Хоть руби башку! –

Знаю, сяду за нее,

За зазнобушку.

Ах, ты ножик, ты мой ножик

Ты не знаешь одного –

Красивее дамских ножек

Не бывает ничего.

А в год Собаки вслед собак

Лает просто тьма.

И в другие годы так –

Что ни год – тюрьма.

Что Дракон мне, а что – Тигр,

Если, бля, не врут,

Завтра, Господи, прости,

Новый срок дадут!

Не тронь гантели, Клара,

Тебе еще рожать!

Не надо этим марам

В журналах подражать.

Ты, видимо, забыла,

Что «торс» – не значит – «бюст»,

И что избыток силы

Не есть избыток чувств.

Не надо, Клар, железа

И в три обхвата грудь –

К тебе и так не лезут,

Ты это не забудь,

Что в Древнем Риме бабы,

Хоть с гирей не дружны,

Хоть телом были слабы,

Зато в любви нужны.

А ты забыла это

И превращаешь дом

В отвалы вторчермета,

В сплошной металлолом,

Пуляешь эти ядра,

Метаешь молота –

Ах, Клара, нам не надо

Такая красота.

Соседских-то лелеют

И холят мужики,

И все меня жалеют –

Мне это не с руки.

И сравнивают хмуро,

Чуть только подопьют,

Мою с твоей фигурой –

Того гляди, побьют!

А взять твои подруги –

Таким не крикнешь: «Цыц!»

Надень на них подпруги –

Ну, чисто – жеребцы!

Они-то не за мужем,

Им, по всему видать,

Мужик не больно нужен –

Им с гирей благодать.

Меня же балерины,

Неровен час, прельстят –

Хожу, как на смотрины,

Один в Большой театр.

Там насмотрюсь – убиться!

А как приду домой,

Пощупаю твой бицепс –

И весь как неживой!

Ну, что ты за подруга?

Ну, что за красота?

Тебе быстрей кольчуга

Подходит, чем фата.

Чугунная булава

И прочий инструмент.

Ах, Клара, моя Клава,

Прости за комплимент.

Во сне и то нет сладу,

Кидает в дрожь и пот:

Ко мне, как к спортснаряду,

Любимая идет.

В одиннадцать подходов

Берет меня на грудь…

Не дайте стать уродом,

Спасите, кто-нибудь!

Парикмахер модный очень –

С ним вся звездная Москва.

Клюв у ножниц так заточен –

Чирк! – и спрыгнет голова.

Он закрутит, он забреет,

Он закрасит завитки.

Бабы в кресле розовеют,

Голубеют мужики.

Парикмахер – он полдела,

Вслед за ним идет портной.

Он перед мужского тела

Тонко чувствует спиной.

Он пришьет к штанинам рюшки

Да и вежливо – взашей,

Ведь он – Елдашкин, он –

Вафлюшкин