Михаил Соловьев - Просто строчка легла

И совсем не осталось друзей…

Только те, кого день сегодняшний навязал.

Только те, кто по булькам в стакан

Наливает поровну белую дрянь…

Те, кого узнают по рукам

И зовут меж собой – беспробудная пьянь.

Только перед ними раскрыл ты судьбу

И поведал им всем – почему не стрелял!

А один из них выкрикнул, будто в бреду:

– Наливай до краёв генералу стакан!

Отказался от водки ты, как от беды…

Стал вчерашний мир тебе мал!

Вытер лоб рукою ты без воды

И незримо в воздухе – честь отдал.

Разве есть какой-то вред от Георгиевских лент?

Лента символом победы пребывает много лет!

Символом – святой победы! Где копьем

растерзан бес.

Точно так же наши деды бились силою небес.

Очищали, отбивали, в гимнастерке под дождём…

Боевые их награды здесь, конечно, ни при чём!

Бились деды до победы! И твердили день за днём:

Сила в правде, сила в вере, мы с Георгием дойдём!

Посмотри в глаза поэта на рассвете —

Ты увидишь глубину печали!

Выдувает будто душу ветер,

Оставляя лишь следы вначале!

Посмотри, как глубина красива!

В ней лежат четыре важных строфы…

В первых двух заложена вся сила,

А в оставшихся бывают охры!

О голубые небеса!

Далеки вы и близки очень.

Через столетие голоса

Вернутся отзвуком к нам в осень.

Сыграют музыку времен

На небосвода инструменте.

И будет очень окрылен

Поэт лирический в сонете.

Раскрасят небеса листву,

Спустившись в ночь густым туманом.

Не пожалеют красоту,

Раскидывая по бульварам.

Он: Горячий чай, конфет коробка,

я у тебя, малыш, неловко.

Она: Садись сейчас налью я чаю,

и тихо музыку включаю.

Он: Ты знаешь, что такое счастье?

Она: Проснуться на одном матраце!

Он: Ты знаешь, что любовь такое?

Она: Дожить до старости с тобою.

Мы будем плакать и смеяться,

Друг с другом будем целоваться!

И не на миг не расставаться,

Любовью нашей наслаждаться!

Он: Позволь я приглашу тебя на танец?

пока поет нам итальянец.

Но как же так? Уже двенадцать,

домой мне нужно возвращаться.

Она: А я тебе сказать хотела,

сейчас вот только осмелела!

Тебе, быть может, здесь остаться?

По темноте не возвращаться?

Мы будем плакать и смеяться,

Друг с другом будем целоваться!

И не на миг не расставаться,

Любовью нашей наслаждаться!

Я, словно в детстве,

Сплю и вижу сны,

Где по соседству

Граждане страны!

Которые носили форму

Под пальто.

И горбачевские реформы

Далеко.

А после помню,

Как отец сказал

С душевной болью:

«Безработным стал».

Нас ожидала всех

Одна беда,

Где без помех

Делилась милая страна.

Так год за годом

Мы зашли в тупик.

И батя со стаканом

Мой совсем поник.

Для общества

Потерян он теперь,

И общество

Спивается, поверь.

Вот двадцать лет

Прошло от той беды.

Я был ребенком,

А все вижу эти сны…

Как бегали

С товарищем в «Байкал»

И наш советский двор

Весною оживал.

Живые ветераны за столом:

Дядя Миша Юдин,

Борода с вином —

Рассказывали нам

О той войне,

Которая вам

Не приснится и во сне.

Ведь Борода прошел

Блокадный Ленинград.

Михаил Максимович

Отправлял снаряд.

А дядя Миша Юдин

Штурмовал Берлин.

Он видел смерть,

Ходящую за ним.

И кто бы знал из них,

Идущих в бой,

Что их потомки

Будут торговать страной

И проведут реформы

Для страны,

Которые ей вовсе

Не нужны.

Сегодня, словно в детстве,

Сплю и вижу сны,

Где вы живые,

Граждане страны!

Которые носили форму

Под пальто.

И горбачевские реформы

Далеко.

Вот снова дачное окно отворено,

И жизнь опять заполнила молчание.

Стаканы вновь наполним молоком,

И лучший отдых – в нашем ожидании.

С восходом солнце прогревает южный край,

Врываясь в окна, не дает заспаться…

Как будто шепчет мне: «Вставай, вставай —

Давай же, лежебока, поднимайся!»

Из сада тянет мятой и травой,

Покошенной вчера под вечер.

Блаженный запах, Господи, Бог мой!

Как хочется, чтоб не менялся ветер.

Петух в надрыве, курицы в строю,