Гуль Бахор - Амфоры любви

Я не Венера Милосская,
Ту во сто крат я древней,
Хотя плоскогрудые сoски
Нынче в моде среди людей.
А когда-то шикарные груди
И обнажённые чресла, живот
Спасали наш мир от безлюдья,
Но их так обожал людской род.
Ползая предо мной на коленях,
Он просил подарить ему скот,
Детей, и плодов, и кореньев,
Уберечь от тяжких невзгод.
Венера с Милосса изящна,
И порой восхищаюсь я ей.
Быть точёною – это прекрасно,
Но дарить плодородье важней!

Я брожу по Арбату, как та Маргарита,
Но пока без букета из жёлтых цветов.
Мастер, должно быть, пишет сюиту,
К встрече со мною, увы, не готов.
Моя же душа в ожидании чуда
Чайной розы бутоном звенит…
Свою половинку узнаю откуда?
Клонится солнце устало в зенит.
Иду и иду. Что случится, не знаю,
Найду ли подарок, что меня ждёт?
А судьба из Рая до Ада, от Ада до Рая
Сама мою линию жизни зигзагом ведёт.
Мне с Мастером точно не разминуться,
План нашей встречи давно был готов!
И вселенные наши в неге сольются,
Любовью усилив все связи миров!
Иду по Арбату, как та Маргарита.
Купить ли букетик жёлтых цветов?
Чтоб Мастер, когда он допишет сюиту,
Меня бы узнать средь толпы сразу смог!

Меня манит бархата зелень,
Сыра французского плесень –
Мы с тобой дегустируем вина,
Сидя рядышком возле камина.
И давно уж наполнена ванна
С солями морского лимана.
И я уж почти что согласна
Отдаться воле соблазна.
Мои мягко окутали плечи
Вязью Ваши обманные речи
О той судьбоносности встречи!
Мягко тают в подсвечниках свечи.
Ох, тело женское, знай, не кремeнь –
В садах отцвела буйным цветом сирень.
Как страшит нас с годами осенняя темень.
Привлекает манящего тёмного бархата зелень.

Афродитой киприанской я предстану пред тобой,
Если ванну ты наполнишь нежной пеною морской.
И, словно Зевс, быком могучим, что Европой овладел,
Ты войдёшь мне прямо… в душу! – А, ты тела лишь хотел?!
Но, прости меня, любимый, – тело нужно ублажать,
А с душой намного проще – душу можно уважать!
Уважать порою легче, чем ласкать и баловать,
И к тому же это тело нужно удовлетворять…
Если тело не в экстазе, лучше зверя не будить.
Ведь оно когда в запале, может даже пришибить.
Так что, милый, с Афродитой не веди напрасно спор,
Чтоб не слышать: «Да иди ты!..», получив прямой отпор!

Если бы наши отношения засыпало холодным снегом,
Это бы ничего, отогреть их могли бы своим теплом,
Но горячим песком, знойным, плотным песком,
Вдруг засыпало их – отношенья двоих,
Не найдёт ничего там даже спецназ.
И свет в усталых глазах погас.
Только стих дорогу найдёт
Из моего сердца на волю,
И обливающиеся кровью
Строки твои отдаются болью.
А друзья и подруги, как сороки,
Быстро разберут все слова и мyки
На повод для драки, склоки и скуки.
Не хочу о том, что могло бы быть, знать.
Не пытаюсь даже всего того предугадать,
Что друг другу в любви не сумели мы дать.
Скоро я улечу в Арамболь на песок кайфовать,
Тебе же в Москве – снежинки считать и мечтать.
Наш рубеж… Не называй его последним, прошу,
Столько их у нас ещё впереди, ведь понятно ежу:
У тебя – бeлки по дереву, у меня – бурундуки.
Боже, как же плотно набиты у всех сундуки:
Всё запасы одежды, крупы, посуды, муки!
Под их завалами стоны совести глухи.
Нет, мне не с руки никого осуждать!
Я сама сейчас должна всё раздать,
Дарить бывшие богатства свои,
В том числе и богатство души!
Радость моя, никогда не спеши!
Это искусство – не спеша поспешать,
Никогда ничего нам не стоит с разбегу решать!
И не забывать!.. Горький вкус рома… Наконец-то я дома!
Налить, что ли, сладкого французского мартини в бокал…
Интересно, дорогой, ты меня действительно ждал?!

Ах, какой эта ночка была –
Моя дочка совсем подросла…
Но весной расцветает сирень,
И опять возрождает тот день,
Всколыхнув всю душу до дна.
Вновь напомнит бокал вина,
Как была я в ту ночь пьяна!
Как пьянили собою весна,
Руки нежные, голос твой,
Что звучит в голове порой,
И вернуться зовёт в тот день.
Как с тех пор я люблю сирень!
Сколько лет прошло с той весны –
Ты приходишь ночами лишь в сны.
Обрывает дочь всех сиреней кусты,
Пробуждая весны той далёкой мечты.
Если б только могла догадаться, какой
Результат получился страсти большой!